Любопытно, что для того, чтобы разыграть карту инфляции, правительству вовсе не нужно находиться на грани катастрофы. Даже в современных Штатах умные политики нередко используют умеренную инфляцию с выгодой для себя. Безответственная денежно-кредитная политика, напоминающая безумную вечеринку, отличается тем, что какое-то время при ней даже бывает весело и приятно. В краткосрочной перспективе легкие деньги позволят всем гражданам страны почувствовать себя богаче. Когда толпы потребителей бегут в автосалоны Chrysler в Де-Мойне, дилеру начинает казаться, что он большой дока по части продажи автомобилей. Или он решает, что новые модели Chrysler привлекательнее, чем у Ford или Toyota. В любом случае дилер повышает на свой товар цену, получает больший доход и убеждает себя в том, что жизнь удалась. Лишь со временем до его сознания доходит, что приблизительно то же самое испытывает большинство других компаний. И поскольку они тоже повысили свои цены, увеличившиеся доходы дилера съедает инфляция.

К тому времени политики, скорее всего, уже получили то, что хотели: они добились своего переизбрания на следующий срок. Центральный банк, недостаточно изолированный от политической жизни, может организовать накануне выборов разудалую вечеринку. Все будут танцевать на столах, но к тому моменту, когда избирателей начнет мучить инфляционное похмелье, выборы уже закончатся. Как показывает история макроэкономики, в 1972 году такую услугу оказал Ричарду Никсону председатель ФРС Артур Бернс; а семья Буш и сегодня держит зло на Алана Гринспена за то, что тот не плеснул чуть больше алкоголя в пунш перед выборами 1992 года, когда Джордж Буш лишился президентского кресла из-за незначительного спада в экономике страны.

Чтобы органы кредитно-денежного регулирования подходили к своему делу ответственно, они должны быть независимыми от политики. Опыт показывает, что страны с независимыми центральными банками – те, в чью работу, как правило, не вмешиваются политики, – в долгосрочном периоде имеют более низкие средние показатели инфляции. Следует отметить, что Федеральную резервную систему США относят к числу относительно независимых. Члены совета управляющих ФРС назначаются президентом на четырнадцатилетний срок. Процедура не предполагает для них пожизненного пребывания на посту, как, скажем, для судей Верховного суда США, но существенно снижает вероятность того, что каждый новый президент укомплектует Совет управляющих своими ставленниками. Тот факт, что на самый важный экономический пост в демократическом правительстве людей назначают, а не избирают, весьма примечателен и нередко критикуется. Но мы сами выбрали такую систему и сами приняли демократическое решение о создании относительно недемократического института. Эффективность центрального банка в огромной степени зависит от его независимости и доверия к нему – именно потому его репутация становится чем-то вроде самосбывающегося пророчества. Если компании полагают, что центральный банк не допустит серьезной инфляции, они не считают необходимым повышать цены на свои продукты. А при отсутствии повышения не возникает и проблем с инфляцией.

Чиновники ФРС реагируют на вмешательство политики в экономику очень остро. Помнится, весной 1993 года я обедал с Полом Волкером, бывшим председателем Федеральной резервной системы. В то время он преподавал в Принстонском университете и был достаточно любезен, чтобы обедать со своими студентами (коим я тогда и был). Президент Клинтон только что выступил с обращением на объединенном заседании обеих палат Конгресса, и во время этой церемонии Алан Гринспен сидел рядом с Хиллари Клинтон. Лучше всего из того обеда с Полом Волкером мне запомнилось ворчание по поводу того, что Гринспену не следовало садиться рядом с супругой президента. По его мнению, это посылало народу ненужный мессидж о недостаточной независимости ФРС от исполнительной власти. Вот как серьезно высшие чины от экономики относятся к своей независимости от политиков.

Инфляция, безусловно, негативное явление, но дефляция, или устойчивое падение цен, намного хуже. Даже умеренная дефляция может разорить экономику страны, о чем свидетельствует печальный опыт Японии в последние двадцать лет. Мысль о том, что снижение цен может ухудшить положение потребителей, на первый взгляд противоречит здравому смыслу (особенно учитывая, что рост цен им тоже явно невыгоден), однако дефляция запускает чрезвычайно опасный экономический цикл. Прежде всего снижение цен заставляет людей откладывать покупки. В самом деле, зачем покупать холодильник сегодня, если на следующей неделе он будет стоить дешевле? При этом цены активов тоже снижаются, потребители чувствуют, что беднеют, и становятся все менее склонны к расходам. Вот почему «пузырь» на рынке недвижимости привел к столь существенному экономическому ущербу. Потребители видят, что стоимость их домов стремительно снижается, тогда как ипотечные платежи остаются прежними. Они чувствуют себя беднее – ибо так оно и есть. А, как мы узнали из предыдущей главы, если потребители тратят меньше, экономика растет медленнее. Компании реагируют на это замедление темпов роста экономики еще большим снижением цен на выпускаемые ими продукты. В итоге возникает гибельная экономическая спираль. Пол Кругман по этому поводу пишет:

Более того, эта спираль способна отравить всю финансовую систему страны, даже если банкиры не делают ничего особенно безответственного. Банки и другие финансовые институты чахнут и слабеют по мере того, как все больше кредитов переходят в разряд «плохих», а стоимость недвижимости и других активов, используемых в качестве обеспечения, неуклонно снижается. У одних банков начинаются проблемы с платежеспособностью; у других просто становится меньше капитала для новых займов. В результате вполне благонадежным в иной ситуации компаниям отказывают в кредитах, что только усугубляет экономические трудности. Цель программы выкупа проблемных активов (TARP – Troubled Asset Relief Program), реализованной в самом конце президентства Джорджа Буша – так называемое спасение Уолл-стрит, – состояла в «рекапитализации» американских банков и возвращении им способности обеспечивать экономику страны капиталами. В структуре самой программы имелись изъяны, а информационная поддержка действий администрации президента и их причин была организована ужасно. Однако основополагающая концепция в условиях финансового кризиса была весьма целесообразной.

С помощью одной только денежно-кредитной политики не всегда возможно остановить спираль дефляции. В Японии центральный банк уже давно снизил процентные ставки практически до нуля, дальше снижать некуда. (Номинальные процентные ставки не могут быть отрицательными. Любому банку, который выдал кредит в 100 долларов и требует вернуть 98 долларов, будет выгоднее просто оставить эту сотню у себя[176].) Тем не менее даже при номинальных ставках, близких к нулю, ставка арендной платы на капитал, реальная процентная ставка, фактически может быть довольно высокой. Объясню, почему. Если цены падают, то заимствование 100 долларов сегодня с обязательством вернуть те же 100 долларов в следующем году не будет бесплатным. Сотня, которую вы отдадите через год, имеет большую покупательную способность, чем 100 долларов, взятые в долг сегодня, – возможно, даже гораздо большую. Чем быстрее падают цены, тем выше реальная стоимость заемных средств. Если номинальная процентная ставка равна нулю, но цены снижаются на 5 процентов в год, то реальная процентная ставка составляет 5 процентов, а это слишком высокая стоимость займа в условиях стагнации. Экономисты уже давно утверждают, что для выхода из этой ситуации Япония нуждается в изрядной дозе инфляции. Один очень известный экономист даже призвал Bank of Japan делать для этого все что угодно, «разве что не разбрасывать банкноты с вертолетов»[177]. Если вспомнить о макроэкономической политике, о которой рассказывалось в главе 8, то одна теория объясняет, почему японские чиновники не сделали больше для прекращения падения цен, так: стареющее население Японии, значительная часть которого живет на фиксированную пенсию или сбережения, считают дефляцию позитивным явлением, несмотря на ее поистине катастрофические последствия для экономики в целом.