— Не смей ничего делать, Бевьер, — рявкнул на негоКьюрик. — Они знают, что делают.

— А ты вссссе ещщще якшшшаешшшься с этими эленийскиминедоносссками, СССефрения?? — продолжал Азеш. — Если у тебя такиеаппетиты, приходи и я помогу тебе насссытитьсссся.

— Это уже не в твоей власти, Азеш. Или ты забыл, чтолишен мужественности? Ты отвратительное грязное чудовище среди всех остальныхбогов, недаром они сделали тебя евнухом и низвергли в преисподнюю.

Тварь на истощенной лошади яростно зашипела. Сефрениятихонько кивнула Флют. Девочка поднесла к губам свирель и заиграла. Быстрая,нервно переливчатая, с диссонирующими нотами мелодия разнеслась по воздуху. Ищейкукак будто отшвырнуло назад.

— Это не поможжжет тебе, СССефрения, — провизжалАзеш. — Ещщще есссть время.

— Думай как знаешь, о могущественнейший, —насмешливо ответила Сефрения. — Тогда бесконечные века заключения лишилитебя последних крох разума, также как и мужской силы.

Ищейка яростно пронзительно завизжал.

— Кричи, евнух, — продолжала Сефрения. — Алучше возвращайся в свой затхлый Земох и подумай о наслаждениях, навсегда длятебя потерянных.

Азеш взвыл, а Флют заиграла еще быстрее.

Казалось, с Ищейкой происходит что-то странное, тело егокорчилось как будто от боли под черным балахоном, ужасные звуки исходили из-подкапюшона. Конвульсивно дергаясь, он сполз с лошади, шатаясь, попыталсядвинуться вперед, вытянув клешни.

Рыцари инстинктивно встали на его пути, загородив Сефрению ималышку.

— Останьтесь, где стояли, — крикнулаСефрения. — Он уже ничего не сможет сделать.

Ищейка извиваясь и разрывая свой балахон упал на дорогу.Спархок с трудом подавлял рвотные позывы, глядя на эту картину. У Ищейки былодлинное тело, перетянутое посередине, как у осы, блестящее от покрывающей егопохожей на гной слизи. Длинные тонкие суставчатые конечности дергались, как ураздавленного паука. На голове были два огромных выпуклых и мертвых глаза,между ними зияла широкая дыра, окруженная несколькими острыми, похожими наклыки жвалами.

Азеш что-то прокричал Флют… Спархок узнал стирикские слова,но он не понял слов, чему всегда в последствии был рад.

А Ищейка с омерзительными звуками стал распадаться на куски.Внутри его что-то извивалось, будто пытаясь освободиться. Разрыв в теле Ищейкистановился все шире, и то, что было внутри начало выползать наружу. Оно былоиссиня-черное и влажное, полупрозрачные крылья свешивались с его плеч. У тварибыло два больших выпуклых глаза, вокруг которых торчали щупы. Рта не было. Онопродолжало извиваться, стараясь освободиться от своей оболочки — Ищейки.Наконец выбравшись, тварь припала к земле, трепыхая крыльями, чтобы онипросохли. Крылья, подсыхая, трепетали все быстрее, сливаясь в полупрозрачныйкруг и создание, так ужасно рождавшееся на их глазах поднялось в воздух иполетело на восток.

— Остановите его! — закричал Бевьер, — недайте ему уйти!

— Оно теперь безвредно, — спокойно сказала Флют,опуская свирель.

— Что же это было? — несколько испуганно спросилСириник.

— Заклинание просто ускорило его созревание, —ответила девочка. — Моя сестра была права. Теперь он взрослый и все егопомыслы — только о размножении, а даже Азеш не сможет воспрепятствовать ему вего безнадежных поисках самки.

— А какова была цель вашего небольшого обменалюбезностями? — спросил Келтэн Сефрению.

— Азеш был так разъярен, что начал терять власть надИщейкой, поэтому заклинание Флют смогло сработать, вот за этим и обмен, —пояснила она.

— А это не было по-твоему слегка опасно?

— Очень.

— А этот взрослый точно не сможет найти себесамку? — спросил Тиниэн у Флют. — Не хотелось бы, чтобы мирнаполнился такими насекомыми.

— Нет, — ответила она. — Он единственный наповерхности земли. У него нет рта, и питаться он не может. Так что он поищет снедельку и все.

— И тогда?

— Что тогда? Тогда он умрет, — равнодушно сказаламалышка.

Они сбросили то, что осталось от Ищейки с дороги и сновавернулись за деревья, поджидать Гверига.

— Где он теперь? — спросил Спархок у Флют.

— Недалеко от северной оконечности озера. И сейчас онне двигается. Наверно, крестьяне уже вышли на поля да и туман рассеялся, такчто Гвериг скорее всего прячется где-нибудь.

— Надо понимать, что он будет проходить здесь ночью?

— Может быть.

— Не слишком приятно встречаться с троллем в темноте.

— Я могу немножко посветить вам, Спархок.

— Прекрасно, — сказал Спархок, потомнахмурился, — если ты могла сделать такое с Ищейкой, почему ты не сделалаэтого раньше?

— На это не было времени — он же всегда появлялсянеожиданно, а для заклинания нужно подготовиться. А тебе обязательно так многоболтать, Спархок? Ты мешаешь мне чувствовать Беллиом.

— Извини. Тогда я пойду поболтаю с Улэфом. Хочуразузнать поточнее, как лучше нападать на тролля.

Генидианец дремал, устроившись на травке под деревом.

— Что случилось? — спросил он, приоткрывая одинглаз.

— Флют говорит, что Гвериг сейчас, наверно, прячется иво всяком случае сидит на одном месте. Скорее всего он будет проходить здесьночью.

Улэф кивнул.

— Тролли любят темноту, они обычно охотятся по ночам.

— А как лучше с ним справиться?

— Могут подойти копья, если мы нападем все вместе. Одиниз нас может нанести удачный удар.

— Это слишком серьезное дело, чтобы полагаться наудачу.

— Но для начала все же стоит попробовать, а потом ужнастанет черед мечей и топоров. Но нужно быть осторожным, и все время следитьза его руками — они очень длинные. Да и вообще, тролли гораздо проворнее, чемможет показаться на первый взгляд.

— Ты, похоже, неплохо их знаешь. Тебе самому не приходилосьли сражаться с ними?

— И не единожды. Но вообще-то в этом мало приятного. Ау Берита с собой его лук?

— Я, полагаю, да.