Сетос свернул пергамент и поместил его в глубокий карман плаща.

– Спеши, мой друг, мы не должны дать шанс Тиграну Армянскому получить бессмертие.

Селена уже хотела отпустить своего агента, как неожиданная мысль пронзила ее, точно молния. Она резко повернулась и, внимательно посмотрев на Сетоса, сказала:

– Если он завладеет Таблицей судеб, то сможет влиять на судьбу любого человека. Его тесть Митридат мог передать ему обломок Таблицы. Конечно, он передал, ведь Митридату уже нечего терять.

О, боги, весь мир сузился до точки, в которой лишь одна личность – Тигран! С этим надо покончить! Сетос, Таблица не только откроет ему судьбу человека, но и позволит притязать на мировое господство. Что же делать, что делать? Я знаю! Нужно разрушить храм Ташмету в городе Птолемаида, и Таблица никогда не заговорит. Вот чем предстоит нам заняться!

Внезапно раздался шум шагов, дверь распахнулась, и в зал ворвались воины из охраны крепости во главе с начальником гарнизона Ваханом.

– Царица Селена, – грозно закричал он, – сейчас ты разговариваешь с государственным преступником. Он опознан: это Сетос, который также назвался именем Азаил. За отравление колодца в Тигранакерте ты, Сетос, арестован. Взять его!

Охрана схватила Сетоса, который, дрожа от страха, смотрел на свою госпожу и взглядом молил что-нибудь сделать.

– Это чудовищно! – возопила Селена. – Вы не имеете права! Он мой лекарь, и без него я обречена на страдания!

– Мы разберемся, государыня. Увести!

Она снова осталась одна, возможно, навсегда. Заветный приз – устранение Тиграна – теперь несбывшаяся мечта. Страх парализовал ее, и, кое-как дойдя до стола, она села на стул и, подперев рукой голову, произнесла:

– Все напрасно!

Тигран-младший стоял на высоком открытом плато и смотрел на внезапно открывшийся перед ним чудный вид: в изумрудной долине с обилием трав и деревьев у подножия Копетдага блестела на холме неприступная Ниса. Его путь по дорогам Парфянского царства пролегал мимо пасущихся стад горных баранов и табунов лошадей, через опасные горные перевалы и глубокие ущелья. На армянских всадников со скал взирали серебристо-белые безоаровые козлы с изогнутыми назад рогами, а также настороженные воины в красных плащах с луками и стрелами, но мчащийся к столице отряд никто не останавливал, поскольку в Нисе его уже ожидали. Тигран-младший вместе с Береникой и своими спутниками наконец оказался у конечной точки своего длинного путешествия – у парфянской твердыни.

Они въехали в пугающие своей величиной ворота города, и перед ними открылись величественные храмы и дворцы, надежно защищенные двумя кольцами городских стен. Путников встретили и препроводили в царский дворец. После непродолжительного отдыха Тигран-младший и Береника были приглашены на аудиенцию к царю Фраату, который, сидя на золотом троне в окружении царедворцев, был сама любезность.

– Дорогой Тигран, – сладким голосом начал он разговор, – я рад видеть тебя с твоей очаровательной спутницей на земле Парфянского царства. Как дорога?

– Спасибо, дорога хотя и томительная, но желанная. Люди о таких, как я, говорят: «Дорога перебежчика вымощена роковыми камнями».

– Пусть говорят что угодно, главное – ты у друзей! – сказал царь. – Дорога смерти или дорога любви – какая разница, когда она приводит тебя на вершину успеха! Все, что раньше казалось недосягаемым, теперь возможно. Я уверен, что желание власти тебя дразнит и мучает. Ты, мой друг, попал в страну сказок, где исполняются любые желания.

– Хотелось бы, чтобы иллюзия сказки не слишком отличалась от правды жизни, – с сомнением произнес юноша.

Царь был в парадной, богато украшенной одежде: его туника и шаровары покрыты драгоценными камнями, шею охватывало крученое металлическое ожерелье, высокая тиара на голове украшена жемчугом и рубинами, символизирующими стихию огня. Глаза царя, бесцветные и вечно смотрящие с подозрением, сегодня светились нежданной радостью, волосы, ниспадающие на плечи, красиво уложены в прическу, усы пышные и густые, а борода искусно уложена в волнистые пряди, наверное, в честь судьбоносного гостя.

Тиграна-младшего предупредили, что те, кому была дарована аудиенция, по обычаю обязаны преподнести царю Фраату дары, поэтому царевич сказал:

– Разреши, государь, преподнести тебе в дар мой меч из дамасской стали.

Вытащив меч из ножен и передав его секретарю, Тигран-младший посмотрел на царя приунывшим взглядом, что не укрылось от Фраата.

Секретарь с поклоном передал меч царю.

– О, какая работа! – начал восторгаться Фраат. – Невероятно, но у этого меча необычайно острый клинок. – Фраат встал и взмахнул им несколько раз, потом с восхищением осмотрел. – Сталь клинка имеет неоднородности, будто узор ткани. Такой меч может легко рассечь железные доспехи моих воинов! Несокрушимое оружие, настоящее сокровище! Вот что, Тигран. – Царь взглянул на юношу и тоном покровителя сказал: – Оставь меч себе, он тебе пригодится.

Тиграну-младшему вернули меч, что тронуло его, а удовлетворенный произведенным эффектом царь произнес:

– Сегодня, дорогой царевич, мой сын Ород покажет тебе сказочные сокровища Нисы, и ты поверишь, что волшебный сон бывает также наяву, а в день, когда Юпитер войдет в знак Льва, будет пир в честь твоего прибытия.

Солнце поднялось в зенит и нещадно палило, но в галереях храмового комплекса, плоскую крышу которого поддерживали мощные колонны, была приятная прохлада. Тиграна-младшего и Беренику пригласили осмотреть самый большой храм, когда-либо построенный в честь богов. Длинный фасад здания был украшен ликами богов, вдоль стен с многоцветной росписью стояли каменные статуи в пышных одеждах, ярко раскрашенные и с навешанными на них побрякушками из золота и серебра. Юноша со своей подругой и сыном царя Ородом вслед за жрецом прошли между колоннами и оказались в святилище бога Солнца, где по зороастрийским традициям, почитаемым в Парфии, постоянно горел священный огонь. Золото в огромном количестве применялось для украшения святилища, и видно было, что храм ломился от сокровищ. Царевич смотрел широко раскрытыми глазами, поражаясь увиденному.

Ород произнес:

– Мы поклоняемся огню. Мой отец является приверженцем бога Шамаша, я – Ахурамазды, а мой брат – Митры. Хотя, по большому счету, все это едино.

– Ты исповедуешь зороастризм? – спросил Тигран-младший.

– Парфяне никогда не принимали зороастризм полностью, поклонение Ахурамазде целесообразно по политическим соображениям. Власть опирается на насилие, религия же осуждает насилие. Взаимные уступки позволяют гибко управлять поведением людей, и все в царстве соблюдают нравственные принципы.

Ород, юноша лет двадцати, молчаливый и склонный не говорить, а действовать, не понравился Тиграну-младшему. Глаза Орода постоянно бегали, лицо было злобным, манеры оставляли неприятное впечатление. У Тиграна даже промелькнула мысль: «Он явно заносчивый и склонный к насилию. Этот способен на мятеж и перехватить власть у своего отца». Все пальцы Орода были унизаны перстнями, на ногах – мягкая обувь, осыпанная камнями и жемчугом, глаза подведены черной краской.