Ингрей моргнула, отключив новости. Нашла черновик письма, которое она собиралась послать молодой Этьят Будраким. Гарал вроде доверяло своей сестре, и Ингрей считала, что вряд ли она была замешана в том, что случилось с ним, или в событиях прошлой недели. Ее политическая карьера, видимо, закончилась, хоть и не по ее вине. По крайней мере, на ближайшее будущее. Может, благодаря этому она благосклонно отнесется к реформам «Милосердного устранения»?

Сидевшая рядом Токрис сказала:

– Данак проснулся. Только что получила сообщение от него.

– Я тоже, – призналась Ингрей. – Но не хочу отвечать ему прямо сейчас.

Они вышли на станции челнока. Потратили немного времени на то, чтобы переодеться. Ингрей все еще носила ту же одежду, что и на подъемнике, казалось, она не снимала ее много дней подряд. В гостинице, да и во время путешествия до округа Арсамол можно было обойтись и так, пару недель назад Ингрей бы так и поступила. Но сейчас ей очень хотелось переодеться. Она выбрала новый комплект одежды из мягкой синтетической ткани синего и оранжевого цветов, вспомнила о потерянных шпильках и взяла еще синий шарф для волос. Подумала, что шпильки все равно потеряются прежде, чем она ступит на Хвай, даже заплести ее волосы трудно, а уж тем более самостоятельно сделать прическу.

Когда она зашла в вестибюль, куда прибывал челнок, ей вдруг показалось, что минувшей недели не было или, даже еще хуже, что она повторится прямо сейчас. Все вокруг выглядело слишком знакомо, даже приютские дети в форме сидели здесь в ожидании челнока. На стенах мелькали, меняясь, картины из истории Хвай.

Архипролокутор снова вносил последнюю плату в счет долга Тиру и собирался зачитать «Отказ от дальнейших обязательств». Картинка, знакомая с детства всем хвайцам, сейчас воспринималась по-другому. Может, из-за того, что Ингрей увидела, как драгоценный раритет, к которому и прикоснуться-то было нельзя, порвали и смяли, сунув его в маленькое отделение на боку меха, словно какую-то никчемную тряпку? Или потому, что теперь она знала, что «Отказ», изображенный на картинке, не был подлинником? А может, потому, что за одну неделю ей довелось пережить так много, что она до сих пор не пришла в себя, чтобы восхищаться изображением, которое как раз сменилось другим?

– Данак здесь, – сказала Токрис.

Братец шел по центру вестибюля, направляясь прямиком к ним.

– Ингрей, – начал он обвиняющим тоном. – Я хотел поговорить с тобой.

– Прости, – ответила она, хотя извиняться ей было не за что. – Просто я хотела успеть на следующий челнок к подъемнику.

Стоявшая рядом Токрис промолчала.

– Я ничего не понимаю, – раздраженно заявил Данак. – Ты отказалась. Знаю, что отказалась, я их спросил, уверен был, что мама передаст свое имя тебе. А еще думал, что, возможно, недя Лак назначит тебя своей наследницей. Но и этого не произошло.

– Ты же не хочешь, чтобы я стала Лак Аскольд.

– Нет. Не хочу. Но мне все равно понадобится Лак, тот, кому я смогу доверять. – Он мельком взглянул на изображения на стене. – Недя Лак сказало, что ты не возьмешь его имя и что в этом виноват тоже я и мне придется с этим жить. Это несправедливо! Лак всегда выделяло тебя.

– Может, и так. – Ингрей начала думать, что тут Данак прав. – Но это неважно. Мама предложила мне взять ее имя, но я отказалась. Потому что я не хочу быть представителем Ассамблеи. Не хочу быть пролокутором.

Пусть Данак запомнит, что у нее была такая возможность, но она ее отвергла.

– Я не хочу быть начальником штаба и правой рукой представителя или пролокутора. Я хочу быть просто Ингрей Аскольд.

Он смотрел на нее и не верил.

– Уже объявили посадку, – сказала Токрис.

Дети в форме начали подниматься в вагон.

– Погоди.

Ингрей подошла к киоску и купила открытку «Экскурсия на станцию Хвай». Вернулась к Данаку, за которым внимательно наблюдала Токрис.

– У тебя есть кисть?

Он достал ее из внутреннего кармана куртки. Рука еще не очень слушалась Ингрей, поэтому открытку пришлось держать Токрис. Ингрей написала: «Поздравления новому Нетано от сестры Ингрей». Она проставила дату и отдала карточку Данаку вместе с кистью.

– Я могла бы стать Нетано, но отказалась. Теперь у тебя есть свидетельство того, что я этого не хочу и угрожать твоему положению не стану.

– Вознесшиеся святые угодники! Ингрей, я пришел не для того, чтобы затеять ссору.

– А для чего ты пришел, Данак? – спросила Токрис.

– Чтобы… – Он замолчал, нахмурился еще сильнее. – Что ты хочешь взамен?

Токрис ахнула, но Ингрей сказала:

– Хороший вопрос. А вот тебе ответ – ничего. Но если ты все-таки настаиваешь, то я хочу, чтобы ты расследовал условия содержания в «Милосердном устранении», если вдруг когда-нибудь все-таки станешь пролокутором.

– Популярности это точно не прибавит. Там же преступники!

– Как знаешь. – Ингрей собралась уходить.

– Слушай, Ингрей, – сердито сказал он. – Когда я об этом думал, зная, что мама выберет тебя, я… Мне было тяжело. Я расстроился. Это ведь несправедливо. Тебе просто повезло! Ты оказалась в нужное время в нужном месте. А еще я знал, что мне придется работать с тобой. И решил, что сделаю все, чтобы у нас получилось. А затем… слушай, просто… Я мечтал об этом всю свою жизнь. Я бы никогда не отказался от наследства ради тебя.

– Знаю.

Если бы он был не членом семьи, а политическим оппонентом ее матери, она бы улыбнулась ему как можно шире. Но Данак знал цену таким улыбкам, в его арсенале имелись не хуже. Да и вообще, он старался, как мог. Почти поблагодарил ее, хотя это стоило ему немалых усилий.

– Я отказалась не ради тебя, но… Пожалуйста, мне жаль…

Он не шелохнулся.

– У тебя сейчас, наверное, куча дел. Ценю, что ты нашел время прийти и поговорить, но нам пора на челнок.

– Изменить что-либо в «Милосердном устранении» непросто, – сказал он. – Будет лучше, если вопрос перед Ассамблеей подниму не я, а избиратели округа. А еще лучше из нескольких округов.

– Ага, – согласилась Ингрей. – Я уже начала работать над этим. Будет здорово, если ты мне поможешь. Или хотя бы рассмотришь этот вопрос.

Он кивнул:

– Да. Да, ты права. Ты знаешь, что нужно делать, – нехотя проговорил он. – Скажи, если что-то понадобится. Мне нужно идти, слишком много дел. Доброго пути!

Он повернулся и ушел.

– Он сказал, что тебе повезло! – обиделась Токрис. – Оказалась в нужное время в нужном месте!

– Ну, в общем-то, так и случилось.

– Нет, не так! – возмутилась Токрис. – В любом случае, хорошо, что он знает, чем тебе обязан.

– Наверное.