Когда дыхание Альды стало спокойным, а плечи утратили напряженность, мужчина понял, что она заснула. Осторожно приблизившись, Сверр мягко опустил голову на её подушку, вдыхая тонкий дивный запах чего-то невероятного. Сегодня аромат напоминал о далеких звездах, медленно плывущих в космосе, или еще о чем-то похожем. Владыка был не силен в словах и оценить красоту супруги мог только молчаливым восхищением.

Балет не задел струн его души, как выражались монаршие особы, возможно, он слишком груб для такого высокого искусства. Во время представления Сверр наблюдал за супругой, которая завороженно следила за каждой голограммой, и ловил искорки её мыслей: «прекрасно», «так завораживает», «божественно». Альда была захвачена преставлением и не следила за тем, чтобы скрывать от него чувства. И именно это еще давало владыке надежду наладить отношения с женой. Что творилось в душе у неё, Сверр не знал, не мог прочитать мысли или увидеть цвета чувств; единственное, что оставалось – заглянуть в сон. О том, что это возможно, он узнал в записях деда, который вел подробный дневник. Именно сны поведали о тревогах Кунны, которая боялась оставить сына, когда тот родится. Этот страх толкнул её на предательство, и именно поэтому ей сохранили жизнь. Мать инстинктивно будет желать сохранить дитя – это закон жизни и основа гармонии Вселенной. Закрыв глаза и очистив свое сознание, владыка Даркраста приготовился заглянуть туда, где никто не властен. Ни он, ни Альда.

Первое видение было далеким прошлым. Сверр увидел богатый дворец Вако, погруженный во тьму. Его жена, маленькой девочкой сидела подле матери, которая укачивала новорожденную сестренку и тихо пела. Нежный и мелодичный голос женщины не удивил владыку, а вот лицо – да. Она была точной копией Сэрны Гелиосийской, только без отпечатка тревог и лишений. Королева Вако мягко улыбалась и погладила замершую Альду по щечке, ласково продолжив петь им обоим. Эта сцена была для Сверра смущающей, ибо такого он про себя не помнил. Владыка воспитывался суровым отцом, и долгое время о ласках знал лишь из рассказов стражи, посещавшей бордели на выезде.

Внезапно все изменилось, и тревога овладела маленькой принцессой. Темная балюстрада, с которой Альда наблюдала за руганью родителей, уже не раз становилась её зрительным залом. Малышка тихо вздыхала, ожидая, когда же закончатся их препирательства. Мама в этот раз говорила слишком много, а отец в раздражении махал руками, возражая королеве. Неожиданный обмен пощечинами закончился тем, что Телиус Вакийский толкнул жену и, не обернувшись, вышел прочь. Замерев от ужаса, Альда наблюдала, как матушка кубарем свалилась с широкой парадной лестницы и замерла на мраморном полу.

– Мама? – раздался тихий голосок будущей владычицы.

Тишина все продолжалась и продолжалась, а Нилаима так и не двигалась. Девочка напряженно всматривалась в неподвижный силуэт матери и ждала, когда же та хоть как-то пошевелится. «Наверное, она устала и сейчас позовет слуг. Или нет! Слуг звать не надо. Это позор – такой предстать перед подданными» – мысли Альды носились вокруг неё со скоростью света.

– Мама? – еще раз, уже громче позвала её девочка, понимая, что что-то уже не так.

Как Сверр очутился у трупа королевы Вако, он не мог понять; наверное, и сама Альда этого не помнила, но мужчина замер, глядя как его жена, будучи совсем крошкой, тормошит красивую женщину, упрашивая её подняться. Владыка не мог остановить воспоминание, словно туман сгущавшееся вокруг. Вопли принцессы привлекли внимание слуг, но Альда не смогла произнести связанных слов.

Следующее воспоминание возникло тут же, только был день и яркие краски освещали дворец. Гости, заполнившие главный зал Вакийского дома, толпились в ожидании наследной принцессы. Отец, стоявший рядом и якобы поправлявший кружева на рукаве, тихо инструктировал:

– Сейчас улыбайся принцу Альберу, а позже сходишь прогуляться по дворцу с этим придурком Ульрихом. Вечером за ужином сядешь рядом с принцем из Босуэрнота. Они предлагают больше золота и с десяток голосов в Парламенте.

– Когда это закончится, отец? – ровно спросила Альда, чувствуя себя грязной от предстоящего представления.

– Когда я посчитаю нужным, – отрезал правитель Вако, с любезной улыбкой подавая ей руку, чтобы спуститься с проклятой лестницы. – А до тех пор твоя задача улыбаться и быть любезной с гостями, которые полезны королевству. Считай, что оплачиваешь свое приданое.

Следующая сцена заставила Сверра нахмуриться. Альда напряженно сжимала губы и рассматривала потолок в ожидании мужа. Богато украшенная спальня и колышущиеся справа белые занавески подсказали мужчине, что это Фарогос. Взволнованная девушка сложила ладошки на животе и смиренно ожидала задерживающегося принца. Внезапно двери со стуком ударились о стены и в спальню ввалился пьяный и почему-то злой Эриал. Она впервые видела жениха таким и не понимала, что происходит. Резко сев, девушка прижала руки к груди, когда опавшие простыни обнажили её по пояс.

– Можешь прикрыть свои сиськи получше? – пренебрежительно бросил Эриал, еще недавно говоривший ей комплименты. – Я и так не в восторге от мысли залезть на тебя.

Шок и растерянность овладели Альдой, и она поспешила натянуть простынь выше. Что было позже, Сверр не смог разглядеть за вспышками ярости и боли. Возможно, это было к лучшему, ибо владыка уже пылал от злости. Столкнув с себя новобрачного, Альда, едва передвигая ногами, сбежала в гардеробную, где, укутавшись в материнское платье, рыдала от боли и унижения. Кровь лилась из неё и дрожь со слезами не унималась усилием воли. Утром её нашли служанки, которые почему-то смеялись и шутили, что это нормально. Потом над ней смеялись придворные, перешептываясь глядя на принцессу. Эриал продолжал пить еще почти три недели, подливая слухов в толпу, но не тревожил молодую супругу. Стиснув зубы, Альда застыла на троне, стерев все эмоции. «Я не дрогну!» – мрачно подумала принцесса, глядя на смеющиеся лица, жадно обсуждающие пикантные подробности её личной жизни.

Владыка не хотел этого видеть, но вынырнуть из тяжелого тумана никак не мог.

Принцесса Фарогоса сидела на широком диванчике у окна в собственном будуаре, когда в помещение вошел король.

– Не спишь, дочка? – мягко спросил дон Эрнесто.

– Собираюсь, – с улыбкой отозвалась Альда, откладывая инфоблок с законодательством планеты, ставшей новым домом.

– Как ты? – участливо спросил правитель, усаживаясь рядом.

– Все хорошо, – коротко кивнула принцесса, но по взгляду свекра было понятно, что он не верил этим словам.

– Мой сын придурок, но другого у меня для тебя нет, – поджав губы, печально пошутил дон Эрнесто, заставив Альду усмехнуться.

– Как вы сами? Что интересного было на Заракине?

– Ничего! – возмущенно отозвался король, в сердцах хлопнув себя по колену. – Сборище придурков и олигофренов! Вот уж где мой наследник сделает ошеломительную карьеру! В общем, я зол, раздосадован и негодую, так что если у тебя где-то тут припрятан крепкий алкоголь, то с удовольствием угощусь.