– Да ладно, – оторопел доктор. – Почему же он сразу не вывел управляющего на чистую воду?.. Хотел поймать его на месте преступления? Схватить за руку? Чтобы тот не смог выкрутиться?

– У меня есть другое объяснение.

– Какое?

– Не будем забегать вперед…

– Нет уж! – решительно возразил Антон. – Я больше не потерплю недомолвок! Это неправильно. Не заставляй меня думать, что ты… что я…

Он запутался, смешался и прикусил язык. Одно неверное слово, и собеседник опять замкнется, уйдет в себя. Второй раз вызвать его на откровения не удастся. Илья и так чудом разговорился.

– Ты уверен, что Полухин говорил в подвале с призраком? – переспросил доктор.

– Он сам не отрицал этого.

– Может, у него случился сдвиг по фазе?

– Это медицинский термин для обозначения безумия? – улыбнулся Илья. – Честно говоря, мне он тоже показался не совсем нормальным. Оказывается, Полухин регулярно вел беседы с призраком дяди, типа обсуждал проблемы. Живые люди, видишь ли, не годились ему в советчики. Только дядя мог в полной мере его понять и дать дельную рекомендацию.

– Офигеть! Это же клиника… Диагноз!

– Дай-ка мне книгу, – попросил Илья.

Доктор протянул ему «Собаку Баскервилей», вскочил и сделал пару нервных кругов по залу. Такого оборота он не ожидал. Муж Ирины никогда не жаловался ему на галюны. Может, не придавал значения? Считал, что поговорить с мертвецом – в порядке вещей?

– Так вот, – продолжил Илья, медленно листая повесть. – Манок и «лапы» дали мне пищу для размышлений, и я сделал вывод…

– Нет смысла использовать фальшивые атрибуты при наличии живого пса? – опередил его Антон. – Значит, остается предположить, что адский монстр – миф?.. Но кто же тогда нападал на домашний скот и людей?.. И в кого ты стрелял?

Пока Илья молча листал книгу, доктор сообразил, что за всей этой суматохой и переживаниями упустил одно обстоятельство. После роковой охоты на зверя никто из жителей поселка ни разу не слышал жуткого воя, издаваемого чудовищем! И следы его тоже нигде не появлялись.

– А, вот, нашел! – воскликнул Илья. – Послушай! Гениально написано… «Чем нелепее и грубее кажется вам какая-нибудь деталь, тем большего внимания она заслуживает, – вслух прочитал он. – Те обстоятельства, которые на первый взгляд лишь усложняют дело, чаще всего приводят вас к разгадке!» Это сказал Шерлок Холмс, величайший из сыщиков.

– Ты прикалываешься? Сам подтрунивал надо мной из-за книги, а теперь цитируешь Холмса? Вымышленный персонаж не может…

– Еще как может, – отрезал Илья, захлопывая книгу и кладя ее на колени. – Манок и «лапы» рассказали мне то, о чем умолчал Полухин!

– Манок я видел… а где «лапы»? – спросил доктор.

– Управляющий их сжег, сочтя уликой против себя. Мэри во всем призналась. Я загнал ее в угол, и она раскололась! Но т-ссс… Это строго между нами. Итак, кому было выгодно использовать звуковой имитатор и оставлять «следы»? Думаю, самому хозяину! Воронин ужасно досадил ему, когда случайно залез в дупло старого дуба и обнаружил там эти вещи.

– Зачем управляющему лазать в дупло?

– Как ни смешно звучит, дупло показалось ему подходящим местом для клада. Воронин всюду искал золото покойного старика! Он свихнулся на этом, заболел. Ему всюду мерещились сокровища.

– Разве это не мотив для убийства?

– По-моему, нет, – покачал головой Илья. – Каким образом смерть прежнего или нынешнего хозяина приблизили бы Воронина к цели? Его тайным поискам никто не мешал. Найдя клад, он намеревался уехать подальше отсюда и затеряться на бескрайних просторах нашей родины. Или за границу махнуть. С большими деньгами везде рай!.. Только боюсь, эта идея-фикс овладела Ворониным без всяких оснований. Он выдумал себе сказку и потратил кучу времени и сил на поиски несуществующего клада. Гордецы часто не могут смириться с судьбой и всячески пытаются обмануть ее. Вот и Воронин стал жертвой собственной жадности. Но он – не убийца! Ему было невдомек, кто положил в дупло звуковой имитатор и «лапы», однако он решил воспользоваться одним из этих атрибутов. Манок он предъявил, вызвав испуг у хозяйки и бешенство у хозяина. А «лапы» оставил себе… для развлечения. Он ненавидел Николая Полухина и был не прочь любым способом попортить ему нервы. Когда хозяева устроили званый ужин, управляющий достал электронный имитатор из ящика с инструментами, перенес в другое место и активировал. Раздался ужасающий вой, который мы с тобой слышали… Заметь, Николай сразу смекнул, что воет не чудовище! И в ярости побежал проверять, на месте ли манок, а потом обрушился с упреками на Воронина, чем еще сильнее разбередил его обиду. Тот не остался в долгу… и «украсил» крыльцо отпечатками собачьих лап. В отместку за нанесенное оскорбление!

– Полухин его не оскорблял…

– Не важно. Болезненное самолюбие всюду усматривает унижение, любое действие кажется ему ущемлением его прав, любое слово толкуется как упрек или претензия. Воронин – яркий образец такого человека. Он постоянно язвит и с трудом сдерживает свое негодование. Это чрезвычайно утомительно! Год за годом пар накапливается, давление растет, пока в один неотвратимый миг крышку этого котла не сорвет. Не завидую я тому, кто окажется рядом и попадет под раздачу.

У доктора в голове все перепуталось. Он упустил логическую нить и растерялся.

– Знаешь, о чем я подзабыл? Когда чудовище растерзало жену полицейского, Воронин был у своей любовницы, Ольги. Он мне признался, а я пообещал молчать. Как ты думаешь, с моей стороны это укрывательство?

– Не парься! – махнул рукой Илья. – Вряд ли это имеет значение для следствия. Полагаю, тайна исчезновения Полухина никогда не будет раскрыта.

– Ты так считаешь?

– Сопоставив некоторые факты и подвергнув тщательному анализу свои наблюдения, я пришел к парадоксальному выводу…

* * *

Воронин как раз направлялся в зал с охапкой дров, чтобы подбросить их в камин. Приблизившись к приоткрытой двери, он услышал мужские голоса, остановился и заглянул в щелку. Это были доктор с приезжим писакой! Зачем хозяйка позволила им поселиться в доме до выяснения обстоятельств гибели ее мужа? Впрочем, что тут выяснять? Ясно, как день, что Полухина пристрелил этот московский хлыщ! На месте Бутенко давно стоило посадить его под арест. Но капитан почему-то не решался. Наверняка боится столичных адвокатов, которые разобьют в пух и прах его доводы, коих и так не густо. Поэтому не лезет на рожон.

Управляющий навострил уши и затаил дыхание. Вдруг Илья проболтается своему другу доктору о том, что произошло на болотах? Увы, голоса звучали тихо, и разобрать смысл беседы не удавалось. До Воронина долетали лишь отдельные слова и обрывки фраз.

– Ты в своем уме? – воскликнул доктор.

– Тише… – предупредил его Илья.

Дрова оттягивали управляющему руки и сковывали свободу маневра. Но положить их на пол бесшумно не представлялось возможным. Воронин терпел, проклиная свою работу и бездельников, которые грелись у огня. Одного из них он бы с удовольствием отправил за решетку!