Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему ни с того ни с сего, – сказал Томас. – Я же тебе объяснил, что послал фрукты Зевсу.
Я одна тут тупая или другие бы тоже ничего не поняли?
– И Зевс теперь знает, куда делась амброзия, – сказал Томас. – А значит, перестал гоняться за семьей Барментано.
– А-а! – сказала я. – Значит, это все по правде? – я кивнула на бумаги.
– Да, ты законная владелица. И к дому прилагается полгектара земли…
– Шикарно! – вскричала я. – Я владелица дома с парком!
– Ну, не с парком…
– Все равно! – сказала я. – Я никогда еще не была землевладелицей!
Ресторан находился в маленьком двухэтажном здании, прибившемся к многоэтажке, как ракушка к утесу. Внутри было мило, уютно и совсем по-домашнему: клетчатые скатерти, вязаные ажурные занавески, крашенные белой краской старые деревянные стулья. Посетителей было много, но нам удалось найти свободный столик – правда, не у окна, а в глубине, но там тоже было неплохо.
Буквально через минуту к нам подошла полная темноволосая девушка и с оживленной улыбкой сказала:
– Томас! Привет! – и подала нам обоим меню.
– Спасибо, – сказал Томас.
Она ушла, а я спросила, открывая меню:
– Ты здесь, наверное, постоянно бываешь?
– Да. Почему бы не навестить свою первую любовь…
– Что? – вскинула я глаза.
– С этой девушкой я встречался в старших классах. Это кафе ее семьи.
– Да? – произнесла я. – Все понятно.
– Что понятно?
– Ничего, – буркнула я.
– Да?
– Если ты все время сюда захаживаешь, значит, она до сих пор тебе… ну… нравится.
– Нет. Значит, мне нравится, как у них готовят, – сказал Томас.
Похоже, он не врет. Поверить, что ли?
Все же хорошо, что это не библиотекарша – та при каждой встрече лезет с ним целоваться!
А Томас рассматривал меню.
– У них очень вкусная паста. Из домашнего теста… – сказал он.
Я тоже рассматривала меню. Но думала о другом – уже и не о библиотекарше, и не о Томасе. А о своем доме у океана. И о том, что теперь мне будет куда высадить мою чудо-пальмочку! Буду с утра просыпаться, протягивать руку в окошко и срывать манго или апельсин на завтрак!
– Да, все забываю спросить, – прервал мои мечты Томас. – Когда мы грузили пальму в фургон, я заметил, что вся земля в горшке перерыта. Ты не знаешь, кто мог это сделать? – Он понизил голос: – Похоже, хотел взять отросток.
– Откуда мне знать? – как можно небрежней сказала я. – Наверное, соседский терьер. Не мог до улицы дотерпеть.
– Да? – улыбнулся Томас.
На что это он намекает, а? Я приняла невозмутимый вид и уткнулась в меню.
Но тут зазвонил мой сотовый. Я поспешно его выхватила из клатча и так неуклюже нажала кнопку ответа, что он шлепнулся в корзинку с хлебом и уже оттуда заверещал:
– Алисия! Я с детьми торчу у твоей двери, и на нас пялятся соседи! Где тебя носит, черт возьми!!!
Это был голос Грыыхоруу. Который, похоже, изучил на своих актерских курсах, как выражать эмоции с помощью слов. Я представила, как они там стоят в подъезде: на детях антикислородные шлемы, Грыыхоруу, по обыкновению, в супермини-юбке. Хорошо, если не в облике старушки лет восьмидесяти. Отчего же соседям на них не пялиться?
– Да, – сказала я, подобрав телефон. – Я буду сию секунду. – Положила телефон обратно в клатч и посмотрела на Томаса.
– Ничего, – сказал он. – Пообедаем в другой раз.
А в голосе – ноль эмоций. Хоть бы огорчился, что ли.
Я кивнула и пошла к выходу. Выхожу, а кто-то меня догоняет и говорит:
– Подожди.
Я обернулась. Мне улыбался Томас и протягивал коробку:
– Это тебе. Пицца. Чтобы продержаться до нашего с тобой завтрашнего обеда.
А разве я соглашалась на завтрашний обед?
– Не любишь пиццу? – спросил Томас неуверенно.
– Люблю, – ответила я.
– И я люблю, – сказал он. А потом наклонился ко мне и поцеловал.