Отца. Того самого, в чьих мыслях я бы занимал важное место. Чьи взгляды направлены в моё будущее… нет, не так… наше совместное будущее. Чьи наставления укрепляли бы мою веру в себя, а помощь была от чистого сердца, а не за назначенную плату.

Астахов такой?

Чёрт подери, я понятия не имею какой он. Одни догадки и предположения. Более противоречивого человека я ещё не встречал.

А я? Какой я?

Потерянно взглянув на любимую, тяжело вздохнул. Мне ещё предстоит разобраться в себе, а сможет в этом помочь только она и тишина.

— Поехали домой. — прочитала мои мысли Алиса. — Утро вечера мудренее. — и попрощавшись с Михаилом, потянула меня за собой, где уже в машине, родным жестом вскарабкалась на мои колени и позволила ощутить запах своей кожи на шее, где я спрятал лицо от всего мира и наконец смог полноценно вздохнуть.

* * *

— Ты шутишь? — скептически отнёсся к новости Ромыч. — И этот Фролов так просто согласился стать партнёрами?

— Не так просто. — протяжно вздохнул я в трубку. — Он в раздумьях и сейчас начнётся тщательная проверка отцовской фирмы, а что уж они там откопают мне неизвестно.

— Неслабо тебя крутануло вокруг оси, друг! — в голосе парня проскользнули знакомые нотки удивления. — Папаша подкинул забот… Как он после операции-то? Пришёл в себя?

— Нет ещё. — хмуро произнёс я, страдальчески пытаясь взломать пароль на ноутбуке отца. — Врачи пока устраняют осложнения… нас не пускают. — вымученно уткнулся лбом в клавиатуру, но резко поднял голову, услышав:

— Кого «нас»? Мама с бабушкой что ли приехали?

Прикусив свой дурацкий язык, неуправляемо трещащий на каждом шагу про гнома, заторопился оправдаться:

— Ты что! Бабушка вообще ничего не знает!! Ей лучше оставаться вне ведения, а с мамой я еле-еле договорился… — измотанно провёл ладонью по лицу. — Точно не выдержу, если буду целыми днями слушать какой я несчастный сиротинушка и утопать в её слезах…

— Тогда кого «нас»?

Вот прицепился.

— Тебе всех поимённо перечислить? — проворчал я. — Меня и помощника не пускают! — подытожил с такой злостью, что заглянувшая в кабинет секретарша передумала мне что-то сообщать и тихонько закрыла дверь обратно.

— Я не могу приехать, Лёнь. У меня разгар практики, ты же знаешь… — проговорил мой проницательный друг, понимающий, что я нахожусь на грани срыва.

— Я и не прошу… — впервые в жизни я мечтаю, чтобы Ромыча поблизости не было.

Моя опора, моё ободрение сейчас это Акимова. Даже мама в этот раз не смогла добраться до глубины моей безнадёги. Её голос действовал утешающе только на момент разговора, потом эта вуаль из материнской заботы растворилась, и я снова оказался наедине со страхом потери отца. До тех пор, пока вновь не почувствовал реальную, любящую, обволакивающую близость Алисы. Ей достаточно было прошептать, что она будет со мной рядом в любом случае и приходило то самое успокоение. В такие моменты я не хочу чувствовать ещё какие-либо тяготы, поэтому неясность в отношениях с Ромычем я без раскаяния отодвигаю в сторону.

— Осталось полгода, Лёнь. — с особым придыханием сказал он и я закрыл глаза, ощущая те же самые чувства. Я скучаю по своему лучшему другу и это во мне не погасить. Наша дружба длится много лет и прошлые воспоминания у нас не отнять, а вот с будущими пока загвоздка.

— Да, полгода. — затравленно подтвердил я.

— Если станет всё хуже — я приеду. — обнадёживающим голосом мне по сердцу.

— Не нужно. Я справлюсь. — отрезал я, делая голос смелее.

— Конечно. — поддержал настрой Ромыч. — Ты ведь лучший из лучших, Леонид!

— Угу. — промычал я, печатая эхом своё имя в строку пароля. — Надо сделать татуировку с этой фраз… — от неожиданности запнулся на слове. — Сработало!!! — заголосил на весь кабинет, чуть не выронив мобильный. — Ромка, ты гений! — обрадовался, как ребёнок, смотря на открывшиеся папки на ноуте.

— Ээм. Это да, но а в чём собственно дело-то? — пришибленно спросил мегамозг, но я уже ничего не слышал, полностью вникая в конфиденциальную информацию.

— Да забей. — мотнул я головой и поморщившись от того, что отвлекаюсь, быстро протараторил. — Всё. Спасибо. Давай. Пока. — и откинул телефон подальше.

Отлично! Теперь хоть есть, с чем работать.

Надо же… моё имя на блокировку поставил…

Ладно. Об этом подумаю позже, а сейчас…

А сейчас я узнаю как дела у гнома на вечерних парах и продолжу штурмовать отцовский сундук с секретными материалами.

* * *

— Мне сказали, что ты не можешь пока говорить и общаешься через планшет… — скомкано пробормотал я, присаживаясь на край кровати в ногах отца и осматривая подключённые к нему приборы, чтобы избежать прямого взгляда.

Мужчина выглядел пугающе бледным и обессиленным, но глаза его смотрели, как и всегда, неотрывно и зорко. Его шея была перебинтована и оттуда тянулся проводок, ведущий к рядом стоящей капельнице. Зрелище не из приятных и добавляло больше нервозности. Мой приход был построен на долгих внутренних уговорах. Астахов пришёл в сознание ещё пару дней назад, но я никак не мог себя заставить посетить больницу, чувствуя некий барьер, не дающий разрушить укрепившийся образ моего отца-воина. Скрипя сердцем, послушался Алису и с колкой болью в груди поехал взглянуть на того, кого считал самым сильным и выносливым из всех.

— Я разговаривал с врачом. У тебя хорошая динамика… — сказал, лишь бы не молчать.

На коленях у мужчины лежал планшет с открытой вкладкой текстового приложения, но он не торопился печатать мне ответ, и я нахмурился, ощущая знакомую волну отчуждения.

— Ты прав. — принял я его безучастную позицию. — Это лишний трёп. Ты ждёшь одну единственную новость и я тебе её дам. — глубоко вздохнув, по-деловому выпалил. — Твоя фирма теперь юридически принадлежит мне и в ближайшее время мы с Фроловым начинаем полную реорганизацию. — не отрывая глаз от мужских пальцев, спокойно лежащих на планшете и не собирающихся давать мне хоть какой-то знак, что информация принята. — Впереди много мороки, но мы с Петром готовы к этому, так что… твоё детище не пропадёт…

Ощущая себя глупцом, разговаривающим со стеной, решил этот бред прекратить и скорее покинуть палату. Кивнув самому себе, что сейчас самый подходящий момент, чтобы поставить в моём монологе точку, собрался уходить, но был резко остановлен хваткой за руку.

Вынужденно взглянув Астахову в глаза, натолкнулся на неведомую мне эмоцию. Прежде наморщенный лоб мужчины разгладился и его лицо преобразилось. Не отпуская моё запястье, второй рукой отец быстро пробежался пальцами по экрану планшета и развернул его ко мне.

«Спасибо.»

Всего одно слово, как точный выстрел в сердце.

Одна секунда, за которую впервые в жизни моё зрение прояснилось и я посмотрел на Астахова другими глазами.