— Простите? — Кларк очнулась. Доктор включила ав­топилот в простом режиме — фургон катился по дороге без всяких опасных экскурсов в систему GPS.

— Эти накладки у вас на глазах. Вы когда-нибудь?..

— О нет. Обычно нет.

— Линзы ночного видения?

— Вроде того.

Уэллетт поджала губы:

— Я такие видела раньше, их все носили еще до того, как всё пошло к чертям. У них было целых двадцать ми­нут славы.

— Там, откуда я приехала, они и сейчас популярны. — Кларк посмотрела в боковое стекло, по которому стекали дождевые струи. — Среди моего племени.

— Племени? Вы что, из Африки приплыли?

Кларк беззлобно хмыкнула:

— О нет. «Мне до Африки было плыть еще пол-Атлантики...»

— Я и не сомневалась. У вас нет меланина, хотя сей­час это не много значит.. Да и тутси[29]сюда не приедут, разве только позлорадствовать.

— Позлорадствовать?

— Поймите, мы даже их обвинить в этом не можем. У них не осталось никого старше сорока лет. По их мне­нию, «огненная ведьма» — это по-настоящему поэтиче­ское правосудие.

Кларк пожала плечами.

— Ну, если не из Африки, — Уэллетт не отставала, — может, вы с Марса?

— Почему вы так думаете?

— Вы определенно не из этих мест. Вы приняли Мири за скорую помощь. — Она ласково провела ладонью по приборной панели. — Вам ничего не известно о «лени»...

Кларк стиснула зубы, неожиданно разозлившись:

— Я знаю о них. Отвратительный эволюционирующий код, который живет в Водовороте и плодит одно дерьмо. Икона мести для некоторых стран, которые ненавидят вас всех до мозга костей. И пока мы не сошли с темы, может, ты объяснишь: мыкаешься тут, раздаешь дермы, убиваешь из милосердия, в то время как все Восточное полушарие мечет лекарство прямо тебе на голову? Вот ты не была на Марсе, но все равно как-то явно не в курсе последних событий.

Уэллетт с любопытством посмотрела на Кларк:

— Вот опять.

— Что?

— «В Водовороте». Уже много лет я не слышала, что­бы кто-то использовал это слово.

— И что с этого? Какая разница?

— Ну ладно тебе, Лори. Вы с напарником появляетесь в самой глуши, захватываете мой фургон, и вас даже в принципе нельзя назвать нормальными — разумеется, я хочу узнать, откуда вы прибыли.

Злость Кларк прошла так же внезапно, как и вспых­нула:

— Прости.

— Я, кстати, все еще кто-то вроде почетного пленни­ка, и, можно сказать, ты обязана мне кое-что объяснить.

— Мы прятались, — выпалила Кларк.

— Прятались. — Уэллетт, кажется, даже не удиви­лась. — А где можно так долго прятаться?

— Как выяснилось, нигде. Поэтому мы вернулись.

— Ты — корп?

— Я что, похожа на корпа?

— Ты похожа на глубоководную ныряльщицу или кого-то вроде. — Она показала на отверстие в груди Кларк: — Электролизный приемник, верно?

Кларк кивнула.

— Значит, все это время вы прятались под водой. Хмм. — Уэллетт покачала головой. — А я думала на ор­бите.

— Почему?

— Да слухи такие гуляют. Когда «огненная ведьма» только появилась, когда пошли бунты, тогда же многие на­чали говорить, что несколько сотен высокопоставленных корпов вдруг исчезли с лица земли. Такое, на мой взгляд, доказать в принципе невозможно, так как этих людей ни­кто во плоти и не видел. Насколько нам известно, они вполне могли быть симуляциями. В общем, сама знаешь, как быстро разносятся такие слухи. Говорили, к примеру, что все они улетели с какого-то космодрома в Австралии и теперь сидят на орбите в полном комфорте и наблю­дают, как гибнет мир.

— Я — не корп, — сказала Кларк.

— Но работаешь на них, — предположила Уэллетт.

— А кто нет?

— Я имею в виду сейчас.

— Сейчас? — Кларк покачала головой. — Думаю, могу честно сказать, что ни Кен, ни я... О, господи!

Тварь выскочила из какого-то потайного укрытия под приборной панелью — сплошные сегменты и щелкающие мандибулы. Она зацепилась за колено Кларк конечностя­ми с кучей суставов и напоминала гибрид кузнечика и сороконожки размером с мизинец. Рука Лени машиналь­но опустилась: маленькое существо лопнуло под ладонью.

— Черт побери, — тяжело дыша, произнесла она. — Что это было?

— Что бы это ни было, оно ничего тебе не сделало.

— Никогда не видела ничего подобного... — Кларк осеклась, посмотрев на собеседницу.

Уэллетт, похоже, расстроилась.

— Это, надеюсь, было не твое домашнее животное?

Абсурдная мысль, конечно. «Хотя не безумнее, чем

держать в любимчиках зельц. Интересно, как она...»

— Это было просто насекомое, — сказала Уэллетт. — И оно никого не трогало.

Кларк вытерла ладонь о бедро, размазав хитин и жел­тую слизь по гидрокостюму.

— Но оно... оно просто неправильное. Я таких вообще никогда не видела.

— Говорю же. Ты отстала от жизни.

— Так эти твари, значит, давно появились?

Уэллетт пожала плечами; похоже, она начала успока­иваться.

— Появляются то тут, то там. По сути, обычные на­секомые, только сегментов слишком много. Наверное, мутация гомеозисных генов[30], но не знаю, изучал ли их кто-то более детально.

Кларк смотрела на мокрый чахнущий пейзаж, про­плывающий за окном.

— А тебя, похоже, сильно тронула судьба этого... на­секомого.

— А ты решила, что все вокруг умирает как-то мед­ленно, да? И надо всем помочь в этом деле? — Уэллетт перевела дух. — Прости. Ты права. Я просто... проходит время, и начинаешь им симпатизировать, понимаешь? Когда работаешь тут слишком долго, все кажется... цен­ным.

Кларк ничего не ответила. Машина обогнула трещи­ну в дороге, закачавшись на рессорах воздушной по­душки.

— Я знаю, что в этом мало смысла, — помолчав, при­знала Уэллетт. — Бетагемот вроде как не так много и изменил.

— Что? Посмотри в окно, Така. Все умирает.

— Все и так умирало. Может, не так быстро.

— Хм. — Кларк взглянула на доктора. — И ты дей­ствительно считаешь, что кто-то подбрасывает нам ле­карство через бруствер?