Да и Давид без нее. Расслабились…

Треснул пистолетный выстрел. Значит, товарищ кого-то засек. Давай же — стреляй! Пусть попрячутся, а то по спине мурашки бегают в ожидании знакомства с бешено разогнавшимся жалом наконечника. Хотя зачем им скрываться? Ведь вряд ли сталкивались с таким оружием, и никто не знает, как от него спасаться.

Влад добрался до лестницы, а в камень, будто салютуя в честь этого достижения, ударили сразу две стрелы, потом еще одна, причем прошедшая так близко, что задела оперением неповрежденное ухо.

Настоящая охота на органы слуха…

Пистолет трещал раз за разом, с единственной остановкой для смены обоймы. Как хорошо, что они в копир помещаются, а то с двумя много не навоюешь. Еще пара секунд, и Влад наверху.

И тут его наконец достали. Стрела прилетела сзади, ударив в точку, где плечо переходит в шею. Пробила насквозь мышцу, окровавленный наконечник замер чуть ли не перед глазами. Влад даже боли не почувствовал, но удар был столь силен, что он промахнулся рукой — не сумел с ходу ухватиться за верхнюю перекладину лестницы. Потерял равновесие и темп, после чего наконец заорал — еще одна стрела впилась под коленку.

Вот на этот раз было очень больно.

— Обнаружены повреждения организма. Старт процедуры восстановления. Помеха: обнаружен посторонний предмет. Процедура восстановления затруднена. Ситуационная рекомендация: извлечь из раны посторонний предмет. В крови обнаружены посторонние микрочастицы. Статус: алкалоид растительного происхождения. Старт процедуры нейтрализации.

Давид, сменив третью обойму, начал стрелять без перерывов на прицеливание, что-то перепуганно крича. Влад не слышал, ругаясь от боли и ярости, он наконец ввалился в грот, растянувшись на каменном полу.

В этот момент достали Давида — арбалетный болт вонзился чуть вышел локтя правой руки, насквозь пронзив бицепс. От боли он выронил пистолет, к счастью, не скатившийся вниз. Влад, успевший чуть прийти в себя, заорал приказным голосом:

— Назад! Не показывайся! Лиля, ты где?!

— Тут я! — испуганно донеслось из глубины грота.

— Бегом вытащи из него болт, пока он в горячке мало что чувствует. Только наконечник сперва обломай, чтобы в ране не застрял. Продырявило насквозь — легко справишься.

— Я не смогу сломать!

— Перережь!

— Чем?! Ножом трудно!

— Да чем угодно! Оставь меня хоть на минуту в покое!

Заскрежетав зубами, Влад пропихнул наконечник пробившей его стрелы в трещину на полу грота, скользя окровавленными руками по древку, попытался сломать, надавив, но не тут то было — от боли в глазах свет начал меркнуть. Зря он на Лилю наорал — нелегкое это дело. Достав нож, начал перепиливать древко. Муки от каждого движения адские, но надо терпеть. И быстрее. Быстрее! Враги могут решить, что уложили всех, и сейчас начнут лезть наверх.

Есть — наконечник уже не мешает. А теперь самое «приятное».

— Лиля. Видишь стрелу, что у меня в шее торчит?

— Конечно!

— Хватай за оперение и вытаскивай. Только быстро, а то я от боли чокнусь, если начнешь растягивать удовольствие.

Не чокнулся, но был близок к этому. С той, что под колено попала, возиться не пришлось — она почему-то сама выпала, и голень теперь заливало кровью.

А из шеи, после того как вытащили стрелу, с двух сторон начало хлестать.

— Влад! Ты кровью изойдешь!

— Ни хрена! — страшно осклабился он. — Забыла?! Я же древний киборг! Бегом штопай Давида — нам он живой нужен!

Дрожащей рукой затолкал в магазин еще три патрона, сунулся было к лестнице, но замер. Концы опорных жердин дрожали — кто-то уже карабкался наверх. Осклабившись еще страшнее, сложил приклад. Отдача в плечо сейчас ему противопоказана, придется стрелять с бедра. Ничего — опыт есть.

А вот и первый клиент высунул голову: в зубах нож, а глаза испуганные — не ожидал, наверное, встретить здесь изготовившегося к убийству древнего. Влад выстрелил, в ореоле кровавых ошметков, еще миг назад бывших лицом, мертвое тело скатилось вниз. Высунувшись, торопливо разрядил ружье в толпу, которая ожидала внизу своей очереди.

— Что?! Думали, я сдох?! Хрен вы угадали!

Перезаряжая дробовик, едва не отключился — накатила слабость, перед глазами потемнело. Посмотрел на рану — кровь уже унялась, но потерял ее, похоже, прилично. Плохо. Очень плохо. Давид и в лучшие времена серьезным бойцом не был, а уж без правой руки и вовсе ни на что не годен.

— Лиля!

— Что?!

— Как там Давид?!

— Стрелу вытащила, но он сознание потерял. Руку ему перевязываю.

— Как перевяжешь, хватай пистолет. Собери обоймы, патронов в карман насыпь. Я тебе показывал, как стрелять, — ты помнишь еще?

— Да.

— Если что, просто не давай им забраться сюда. Путь один, засядь напротив и снимай всех, кто будет забираться. Гранат у них нет, арбалетами и луками не достать. В одиночку можно целую армию держать.

— Это кто такие вообще?!

— Наши старые друзья — луддиты.

— Как нашли нас?!

— Не знаю. Может, Рикс выдал. Хотя зачем это ему?..

Осторожно высунулся и тут же спрятался — внизу наготове стояли десятка два лучников и арбалетчиков, и не меньше половины из них успело выстрелить. Еще бы чуть, и нашпиговали голову. Лиля взвизгнула, когда рядом с ней посыпались отрикошетившие стрелы, растерявшие после ударов о каменный свод всю силу.

— Ах вы так! Ну сейчас я вас наказывать буду!

Открыв ящик, достал жестянку, поджег фитиль.

Вот сейчас горит как надо — плавно, не разбрасывая искры, с тихим шипением. Подождав, когда прогорит три четверти, бросил вниз. Услышал, как бомба ударилась о камни, и почти сразу грохнуло, засвистели осколки, один влетел в грот, отрикошетил пару раз о камни, к счастью, никого не задел.

А внизу кричали на разные голоса: боль, страх, ярость, недоумение. С таким гостеприимством братья-луддиты еще не сталкивались. Наверное.

Пользуясь суматохой, высунулся, осыпал мечущуюся людскую массу картечью, заключенной в трех патронах. Стрелял в быстром темпе, закусив губу до крови — отдача оружия будто раскаленные гвозди в рану забивала. Да он быстрее сам помрет, чем эту толпу угомонит.

После взрыва народ перестал его выцеливать, и вылазка прошла без последствий. Только когда уже отшатнулся назад, пролетела одинокая стрела.

— Как Давид?

— Без сознания он. Наверное, очень больно ему сделала, когда наконечник отрезала.

— Кровь не бежит?

— Бежит, но я остановлю. Обязательно остановлю. Это ведь всего лишь рука.

— Ты давай, старайся. Не смотри, что рука. Люди, бывает, палец иголкой уколют и умирают. Хлипкие мы…