А в сотне футов от них, на другой сторонебухты, шатались Ангелы Ада во всем своем неряшливом великолепии. Никаких кремовдля загара, бикини или водонепроницаемых часов по ту сторону баррикад.«Отверженные» стояли на скалистом берегу в потрепанных шортах, мокрых«левайсах», со спутанными бородами, невыгодно подчеркивающими бледность искверный цвет их лиц. Кое-кто плескался в воде прямо в одежде. Некоторые девушкибыли в лифчиках и трусиках, другие закатали свои тореадорские брюки как можновыше, и еще несколько плавали в мужских майках. Это смахивало на ежегодныйпикник ночной смены работяг с медного рудника «Никогда не Потей» в Бьютт, штатМонтана.

Ангелы купаются редко. Это не соответствует ихстилю, и лишь немногие из них действительно умеют плавать. «Черт, да я быкамнем пошел на дно, если бы полез в эту воду, – заявил один. –Думаю, я мог бы научиться плавать, если бы только захотел, но на фига? Всеравно я окунался бы в воду раз в году, не чаще».

Вскоре, издав какие-то звуки, отдаленнонапоминавшие петушиное «кукареку!», несколько качков изящно проплыли черезбухту, чтобы ответить на вопросы, которые Ангелы выкрикивали им по поводулодок. Байкеры интересовались моторами, поскольку те выглядели настолькобольшими, что «отверженные» никак не могли сообразить, почему же с таким грузомлодки не тонут. Среди моторов оказался «Олдсмобайл Ви-8» в четыреста лошадиныхсил с компрессором надува. Технический язык был понятен и тем, и другим, адругого общения и не требовалось. После получаса разговоров о магазинах попродаже техники и совместного распития нескольких банок пива один из парней слодок предложил прокатить Ангелов, сделать круг по озеру. Они вернулись, возбужденносмеясь. «Старый, эта штука обогнула все озеро, – кричал один. – Я немог в это поверить. Запредельная хуйня!»

Один-единственный неприятный инцидент за весьпробег случился вечером в воскресенье, незадолго до закрытия пивного магазина вдесять часов. Ангелы, проведшие там целый день, были пьяны в стельку, и, когдапришло время закрывать лавочку, они настаивали, что все в полном ажуре и они несдвинутся с места. Если «отверженные» собираются компаниями, будь они трезвыеили пьяные, не важно, они устраивают такую же чуму, какая происходит при стартереактивных истребителей, покидающих взлетную полосу: один за другим, сошеломляющим шумом. Основной принцип заключается в том, что контрольавиадиспетчеров за каждым истребителем не позволяют им таранить друг друга привзлете, но Ангелы довели этот прием до высочайшего драматического накала.Приказ убираться ничего не значит, а стиль и ритм происходящего – достигаюткритической отметки. Они тщательно заправляются – так, чтобы байки моглимоментально рвануть с места. Outlaw, чей «боров» сразу же не помчитсясумасшедшей молнией, чувствует себя по-настоящему опозоренным. Неудачный стартвызывает у байкера такие же эмоции, какие возникают у солдата, когда в бою уего винтовки заклинит затвор, или же у актера, который запорол ключевую фразуспектакля: «Быть или не быть… каркнул ворон».

Вот что примерно происходило у пивной точки.Огромная толпа собралась на подъездной дороге, чтобы поглазеть на финал.Ошалевший фотограф вертелся вокруг, щелкая вспышкой каждую секунду. Но Ангелыбыли слишком пьяны, чтобы достойно завершить дело. Некоторые залили полныебаки, а потом бесились и матерились, то и дело нажимая на стартер. Другие какпо команде одновременно срывались с места или вдруг разворачивались инаправлялись в толпу с дикими воплями. Многие тащили с собой упаковки по шестьбанок, и управлять мотоциклами из-за этого было еще труднее. Те, кто облажалсяпри первой попытке завести мотор, пытались взять реванш, выпустив облако дымаперед тем, как выжать сцепление. Бак, огромный байкер из «Жулья», не успевпереключить первую передачу, врезался прямо в полицейскую машину, и былнемедленно отправлен в тюрьму, где и провел следующие тридцать дней. Фрип изОкленда слетел с дороги, врезался в дерево, сломал себе лодыжку и заблокировалдвижение по узкой дороге у озера.

Толпа росла и росла, и все хотели чем-нибудьпомочь. Единственным копом, присутствовавшим при этой аварии, оказался помощникшерифа округа Мадера, сидевший в «воронке», но он сказал, что у него нетникаких полномочий, и отказался вызвать частную «скорую помощь», покакто-нибудь не подпишет обязательство оплатить счет. Это вызвало презрительныенасмешки и протесты в толпе. Фотограф окончательно потерял голову, и началматерить помощника шерифа. Один из четырех или пяти оставшихся Ангелов умчалсяпо направлению к Уиллоу Кав. Наконец фотограф заявил, что оплатит счет за вызов«скорой», и помощник шерифа позвонил.

Спустя несколько мгновений к месту событийподоспели два помощника шерифа в шлемах, у каждого на поводке была немецкаяовчарка. Поднялась суматоха, раздались истошные крики, люди в панике толкалидруг друга, пытаясь как можно дальше отойти от собак. Где-то внизу на дорогезавыла сирена, но полицейские машины так и не смогли пробиться черезтранспортную пробку. Несколько копов бросили свои тачки и побежали разбираться,не вникнув в суть дела, размахивая дубинками и крича: «Разойдитесь!Разойдитесь!».

Отряд скаутов Баргера прибыл буквально сразуже следом за полицией, и никакое движение или, наоборот, пробка им помешать немогли. Пока они петляли между машинами, свет от их передних фар дергался то водну, то в другую сторону, отчего общая нездоровая атмосфера толькоусугублялась и становилась еще тревожнее. Я мельком увидел Баргера,пробивавшегося через толпу к разбившемуся Ангелу. Один из копов в шлемепотянулся, чтобы его остановить, но был отброшен Грязным Эдом на шесть футоввдоль дороги. Я видел, как подскочил Эд, и все же не мог поверить своим глазам.Легавый, должно быть, испытывал то же самое. Грязный Эд ударил его на бегу,одновременно схватив за грудки. Коп резко отшатнулся, пытаясь ударить наглецадубинкой, но вид у него был довольно испуганный. Еще один помощник шерифапрыгнул на Эда… Оutlaws устроили короткий борцовский поединок, а фотографпытался их разнять.