‒ Нужно доставить тебя к доктору, ‒ тихим голосом проговорил де Рааф.

‒ Чтобы он пустил мне кровь? — Саймон почти засмеялся. ‒ Нет, повязки достаточно. Мой камердинер с этим справится.

Эдвард хмыкнул.

‒ Ехать можешь?

‒ Конечно, ‒ беззаботно ответил Саймон, но почувствовал облегчение, когда де Рааф фактически закинул его на лошадь. Эдвард раздраженно посмотрел на виконта, но Саймон проигнорировал друга, разворачиваясь к дому. Вернее к тому, что некогда было его домом. Без Люси усадьба стала просто зданием. Местом, где можно хранить шейные платки и туфли, ничего больше.

‒ Хочешь, чтобы я поехал с тобой? ‒ спросил де Рааф.

Саймон скривился. Он направил коня медленным шагом, но движение все равно отдавало в плечо.

‒ Было бы очень мило, если бы кто-нибудь держался рядом на случай, если я бесславно вывалюсь из седла.

‒ И приземлишься на задницу, ‒ фыркнул Эдвард. — Конечно, я тебя сейчас провожу. Но я имел в виду, когда ты отправишься за своей леди.

Саймон болезненно развернулся в седле, чтобы взглянуть на друга.

Де Рааф поднял бровь:

‒ Ты же собираешься ее вернуть, не так ли? В конце концов, она твоя жена.

Саймон прочистил горло. Люси очень, очень на него сердилась. Может и не простить.

‒ О, ради всего святого! ‒ вспылил де Рааф. ‒ Ты же не хочешь сказать, что собрался ее отпустить?

‒ Я этого и не говорил, ‒ возразил Саймон.

‒ Хандрить в своем огромном особняке…

‒ Я не хандрю.

‒ Играться с цветочками, пока жена уходит…

‒ Я не…

‒ Она, конечно, слишком хороша для тебя. — Де Рааф задумался. ‒ И все же это дело принципа. Ты должен хотя бы попытаться ее вернуть.

‒ Ну хорошо, хорошо! ‒ почти крикнул Саймон, отчего шедший мимо торговец рыбой бросил на него острый взгляд и счел за лучшее перейти на другую сторону улицы.

‒ Замечательно, ‒ ответил Эдвард. ‒ И давай уже, возьми себя в руки. Не припомню, чтобы ты настолько паршиво выглядел. Наверное, потребуется ванна.

Саймон возразил бы и на это, но ему действительно требовалось помыться. Он все еще обдумывал подходящий ответ, когда они подъехали к его особняку. Де Рааф спешился и помог виконту сползти с лошади. Иддесли с трудом сдержал стон: правая рука, казалось, налилась свинцом.

‒ Милорд! ‒ Ньютон, в перекошенном парике, бегом спустился по ступеням, тряся животом.

‒ Я в порядке, ‒ пробормотал Саймон. ‒ Просто царапина. Почти не кров…

В первый раз за все годы службы, Ньютон осмелился перебить хозяина:

‒ Ее милость вернулась.

* * *

Люси закрывала ладонями глаза. «Господи Боже». Тело сотрясала дрожь. «Защити его». Колени онемели от холода. «Он мне нужен». Ветер хлестал мокрые щеки.

«Я люблю его».

В конце прохода послышался скрип. «Пожалуйста, Боже». Шаги, медленные и твердые, хруст разбитого стекла. Кто-то шел сообщить ей? «Нет, пожалуйста, нет». Люси свернулась клубочком, ютясь на льду и все так же закрывая глаза руками, чтобы спрятаться от разгорающегося рассветом дня и обрушения своего мира.

‒ Люси. — Шепот был таким тихим, что она не должна была его услышать.

Но она услышала, опустила руки и подняла лицо, надеясь, но не осмеливаясь верить. Еще нет. Он был без парика, бледный словно призрак, рубашка вся в алых пятнах. Кровь стекала по правой стороне лица из пореза на брови, и виконт баюкал руку. Но он был жив.

Жив.

‒ Саймон. ‒ Люси неуклюже терла глаза костяшками пальцев, пытаясь избавиться от слез, которые мешали ей четко видеть, но те не прекращались. ‒ Саймон.

Он споткнулся и упал перед ней на колени.

‒ Прости меня… — начала Люси и поняла, что супруг говорит одновременно с ней. — Что?

‒ Останься. — Саймон обеими руками схватил ее за плечи, сжимая так, будто не мог поверить, что это не сон. ‒ Останься со мной. Я люблю тебя. Боже, я люблю тебя, Люси. Я не могу…

Ее сердце готово было взорваться от его слов.

‒ Прости меня. Я…

‒ Я не могу без тебя жить. ‒ Саймон скользил губами по ее лицу. ‒ Я пытался. Без тебя в моей жизни нет света.

‒ Я больше не покину тебя.

‒ Я стал существом с почерневшей душой…

‒ Я люблю тебя, Саймон.

‒ Без надежды на искупление…

‒ Люблю тебя.

‒ Ты мое спасение.

‒ Люблю.

Похоже, Саймон, наконец, услышал ее слова сквозь поток собственных признаний. Он замер, уставился на жену, обхватил ладонями ее лицо и поцеловал, лаская губы Люси своими: нежно, жадно и одновременно успокаивающе. Люси чувствовала вкус слез и крови, но ее это не заботило. Муж был жив. Крепкий поцелуй Саймона заглушил ее рыдание, но Люси всхлипнула снова и пробежалась пальцами по его затылку, ощущая, как короткие волосы щекочут ладони. Она едва не потеряла любимого.

Опомнившись, Люси попыталась отстраниться:

‒ Твое плечо, твой лоб…

‒ Пустяки, — пробормотал он, не отрываясь от ее губ. ‒ Кристиан уколол меня пару раз, только и всего. Рану уже перевязали.

‒ Но…

Виконт внезапно поднял голову и внимательно посмотрел в ее полные слез глаза:

‒ Я не убил его, Люси. Мы сражались, это правда, но остановились, прежде чем лишить друг друга жизни. Флетчер со своей семьей отправится в Америку и никогда не вернется в Англию.

Люси смотрела на мужа. Все-таки он не стал убивать.

‒ Будут еще дуэли?

‒ Нет. Все закончилось. ‒ Саймон моргнул, поразившись своим же словам. ‒ Все закончилось.

Люси прижала ладонь к его ледяной щеке:

‒ Родной.

‒ Все закончилось. ‒ Голос виконта надломился, и он опустил голову жене на плечо. ‒ Все закончилось, а Итан умер. О господи, мой брат мертв.

‒ Я знаю. — Люси ласково погладила его волосы, чувствуя, как тело мужа содрогается от рыданий, которые он никому не позволил бы увидеть.

‒ Он был таким напыщенным засранцем, и я так сильно его любил.

‒ Конечно, любил. Он же твой брат.

Саймон хмыкнул и поднял голову:

‒ Мой ангел. ‒ Его серые глаза были полны слез.

Люси вздрогнула.

‒ Здесь холодно. Давай зайдем в дом и уложим тебя в постель.

‒ До чего практичная женщина. ‒ Саймон попытался встать.

Люси напряглась и обняла мужа, чтобы помочь ему.

− На сей раз я настаиваю, чтобы тебя осмотрел доктор. Даже если мне придется вытаскивать его из-за стола с рождественским завтраком.