что сам этот персонаж изрядно погружался в свое дело, причем, в буквальном смысле - в силу специфики региона, пользовал, в самом что ни на есть эротическом смысле, своих пациенток напропалую, и в большинстве случаев - без их ведома. Сволочь-то сволочь, но гипнозом владел. Хотя, ради правды сказать, против пудового кулачищи Сантьяги его гипноз почему-то не помог.

И я, вернувшись к лагерю нападавших, слегка завис над трупами. Было в них что-то отталкивающее, как-то подсознательно пугающее, хотя головой понимал, что ЭТИХ можно уже не бояться. И опять выползло из каких-то глубин это скребущее чувство, что старая тварь с косой меня преследует, но каждый раз немного промахивается. Сплюнул и принялся собирать, что пригодится.

После подведения итогов перестрелки, захотелось найти тех двоих, успевших сбежать, и максимально жестоко над ними поглумиться - помимо отдавшего душу своим железным богам Ниссана, туда же отправился и мой телефон, который я где-то умудрился раздавить. И, как назло, ни у одного из полегших тут не было телефонов при себе. То ли маскировались, то ли еще почему, но я остался без связи. Хотя, откровенно говоря, кое-чем другим вместо этого разжились - я все же забрал тот РПК, а так же набил найденный там же вещмешок найденными припасами, который с чистой совестью навьючил на Максима - пусть пользу приносит. Пулемет, конечно, ему не доверил, закинул себе за спину - чай, не НСВТ* какой, вполне себе переносимая машинка. Только барабаны с патронами отсоединил - мне он не для войны, а для обмена, а при переноске на спине они очень уж неудобны. Для войны, после использования этими дебилами, не хочется, а запасного ствола на нашел.

Ксюша, ушедшая после моего возвращения в лес, и, подозреваю, ревевшая или блевавшая там, вернулась и присоединилась к сборам, опустошив свой рюкзачок и пакуя туда остатки автомобильной аптечки - почти весь бинт и полбутылки перекиси ушли на перемотку моего плеча. Рана там была совсем неглубокая, но сильно неудобная - пуля прошла наискосок, войдя в районе подмышки, а выйдя почти у локтя, чудом не зацепив ничего важного. По крайней мере, я никаких последствий не ощущал, кроме легкой боли. Под шумок заставил Ксюшу осмотреть мне спину, которая вела себя удивительно - даже не чесалась, словно и не было ничего каких-то пару дней назад. В ответ получил уверения, что жить буду, ибо остались только небольшие шрамы от плетей и “божьи печати”. Услышав про последние, скрипнул зубами - надеюсь, сраный Феоктист сейчас на самой горячей сковородке ублажает самого страшного черта с самым большим… эээ, ну пусть будет с самым большим хлыстом.

Услышав мое недоумение по поводу скорости заживления спины, рядом покашлял Максим:

- Ну вообще, это, скорее всего, следствие вируса…

- Тааак - протянул я, поворачивая к нему голову - а теперь подробнее.

***

До сумерек успели добраться до поселка с жизнерадостным названием Радуга, который я присмотрел заранее - все же по ночам на улице уже изрядно подмораживало, а там наверняка можно найти ночлег. И даже расплатиться найдется чем - напоследок я прихватил из Ниссана, земля ему пухом, трофейные АКСУ и АКМ, думаю, в нынешних условиях это вполне себе ценная валюта. Взвалил их на Ксюшу, несмотря на ее недовольные взгляды - Максу я еще не готов был доверять, сам итак тащил и рюкзак, и пулемет, и свой автомат. Темп движения от этого, конечно, просел, но, судя по карте, найденной у незадавшихся разбойников с большой дороги - до поселка, с учетом огибания Вороново, было около одиннадцати километров, так что должны были дойти. Ну и дошли, собственно, остановились на опушке у границы поселка в только-только начинающейся темноте.

Секретарша, вроде бы, пришла в себя. В моральном плане, конечно, в физическом наоборот, едва ли язык на плечо не вывесила, хотя на полпути я все же отдал ружья Максиму. Без патронов, естественно, это все богатство путешествовало в моем рюкзаке. Мы с ней, наверное, с полчаса проговорили, отойдя немного от места побоища - там все же атмосфера не располагала совсем к откровениям. Хотя, проговорили - это не то слово. Скорее, проговорила - я в основном слушал, лишь изредка вставляя междометия и качая головой. А в конце даже не выдержал и обнял ее, ревущую в голос, и немного побаюкал в руках. Тот же СтепанВаныч (в узких кругах известный как Сантехник, благодаря отчеству) всегда утверждал, что психология - лженаука, а простое умение выслушать человека и позволить ему выговориться - это как раз то, на чем бездельники-психологи делают свои деньги.

Ксюха все-таки молодец у меня. Не сдается, не ломается, даже почти не истерит. Кремень-девка. Помню, Папай после первой стрельбы пил два дня не просыхая, хотя сам ни разу ни в кого даже не попал, кроме бедного Адольфа. Адольфом у нас был шлем, залитый бетоном изнутри - когда Муха потерял за неделю два шлема, наш старшина выдал ему этот и приказал ни на одну операцию без него не выходить, ибо иначе не сдержится и придушит непутевого татарина его же ремнем. А старшина был бравый, прошедший и Афган, и Чечню, и в Таджикистане успевший караваны с наркотой покошмарить. И, что немаловажно - дважды контуженный, отчего его угрозы вполне могли быть исполнены. На следующий день, правда, он выдал Мухе и нормальный шлем, но тот все-равно приказал везде таскать с собой. Ну и таскал его Муха, пока Папай не раздолбил его прямой очередью из АКМ. На кой черт он туда стрелял - не мог ответить ни сразу, ни потом. А Адольф тогда валялся сзади нас, Муха его бросил, как только начался бой.

Так, что-то меня на воспоминания потянуло. Мысленно встряхнулся и снова уставился на поселок. Был он небольшой, с десяток трехэтажных домов, школа и какие-то строения вокруг, то ли совсем крохотные дачи, то ли что. И ни одного человека, ни одного горящего окошка, и, что самое обидное - ни одной машины на улицах. А я на них рассчитывал вообще-то. Пусть и умирает поселок, но в жизни не поверю, что тут не было ни одного автовладельца.

Откровенно говоря, тишина и темнота в поселке меня отчего-то совсем не радовали. И дело даже не в отсутствии машин, хотя это,