Ваша светлость!

С сожалением вынуждена сообщить вам, что я в положении.

Искренне ваша,

Мисс Кэтрин Хаттинг

1 августа 1617 года. Маркус женился на дочери герцога. Розалина показала мне заметку в лондонской газете. Боже, что мне делать?

Из дневника Изабеллы Дорринг

Кэтрин сожалеет…

Маркус разжал пальцы; письмо выпало из рук и приземлилось на стол.

Кэтрин сожалеет.

Он так увлекся анализом своих эмоций, что совсем забыл о том, что у Кэтрин тоже есть чувства. И принципы. Кэтрин не была такой, как прочие девушки. Она не хотела замуж. Ее не привлекала перспектива стать герцогиней. Кэтрин хотела жить одна в доме старой девы и сочинять романы. Эта беременность перечеркнула ее планы.

Ну почему же перечеркнула? Да, ей придется выйти за него замуж, но он наймет нянек, гувернанток, учителей. Лавсбридж – одно из его многочисленных поместий. Кэтрин выберет себе любое из них для постоянного проживания. Он, Маркус, не станет мешать ее одиночеству и писательству. Он хотел бы, чтобы она иногда согревала его постель в течение тех нескольких месяцев, что ему осталось жить, но, право же, он не так уж много от нее требует, верно? Кэтрин – женщина темпераментная. Но… Ведь он совсем не этого хочет. Кэтрин в роли пусть не содержанки, но очень близкой к ней, не прельщала не только самого Маркуса, но и ту часть его тела, что не давала ему покоя все эти долгие недели.

Маркус опустился на стул и потер лицо руками. Он хоть что-нибудь для нее значит?

Кэтрин никогда этого не говорила. Однажды она сказала, что хочет его. Однако пустила его в свою кровать. Надо думать, Кэтрин не сделала бы этого, если бы питала к нему лишь страсть. Она не была ни легкомысленной, ни распущенной. Он, Маркус, был ее первым мужчиной. «Но это не означает, что Кэтрин тебя любит. Боже, как я хочу, чтобы Кэтрин меня любила!» Маркус вскочил и принялся мерить шагами кабинет.

Кэтрин было не безразлично, умрет он или нет. Разве она сама не сказала ему, что не может выйти за него замуж, опасаясь, что он станет очередной жертвой проклятия? То есть проклятие, делавшее получение титула герцогини Харт таким желанным для многих поколений женщин, Кэтрин как раз мешало принять его предложение?

Маркус остановился и глубоко вздохнул. Ладно, он готов был отпустить этот грех своей матери, но все те женщины, что правдами и неправдами мечтали затащить его к алтарю, преждевременную смерть супруга считали приятным бонусом.

Маркус развернулся и возобновил движение по кругу, только на этот раз не по часовой стрелке, а против нее.

Но из того, что ей не безразлично, умрет он или нет, не следовало, что она его любит. Кэтрин, чистая душа, так же переживала бы за любого другого на его месте, и даже за презренного мистера Баркера.

«Я видел боль в ее глазах. Клянусь, она не хотела, чтобы я уходил».

Но Кэтрин его не остановила.

Скорее всего ему лишь показалось, будто он заметил в ее глазах боль, потому что сам чувствовал боль. А то, что он увидел, было ужасом и смятением от содеянного. Наверное, тогда Кэтрин осознала, что совершила роковую ошибку, которая может разрушить ее планы и мечты.

Маркус вздохнул при мысли, что Кэтрин сейчас, возможно, испытывает те же ужас и отчаяние, что заставили Изабеллу Дорринг свести счеты с жизнью. Нет, Кэтрин не такая. Она обещала написать и написала. Кэтрин знает, что может на него положиться и он поможет ей.

Маркус развернулся спиной к камину. Он женится на ней. Ну и что с того, что замужество не входило в ее планы? Теперь это не так уж важно. Ни у него, ни у Кэтрин теперь нет выбора – они сделали свой выбор три недели назад.

Да, именно так: они оба. И он, и она. У Кэтрин была возможность выбора: он, Маркус, ее к близости не принуждал. Сказал, что уйдет, если она попросит. Даже предупредил ее, что существует риск зачатия. Да, ему следовало бы выйти из нее заблаговременно… Он не намеревался делать ей ребенка.

Но сейчас Кэтрин носит его ребенка и, следовательно, должна стать его женой. Он не допустит, чтобы сын или дочь родились вне брака.

Маркус схватил письмо Кэтрин со стола и швырнул его в огонь. Не надо искушать судьбу. Не ровен час, Финч или Кимбал прочитают письмо. Возникнут сплетни. Не нужно, чтобы кто-нибудь узнал о том, что они с Кэтрин стали супругами в библейском смысле раньше официального вступления в брак. Разумеется, вопросы появятся, но порой дети рождаются на свет на несколько недель раньше срока.

Маркус вышел из кабинета и направился в спальню. Надо заставить себя уснуть, хотя бы на пару часов. С первыми петухами он отправится в путь. Завтра увидит Кэтрин.

Видит бог, он не предполагал, что когда-нибудь будет иметь удовольствие встретиться с ней, но сейчас…

Сейчас Маркус пребывал в смешанных чувствах, и что победит: радостное предвкушение или жуткий страх, он и сам не мог сказать.

Кэт снился Маркус. Он находился в ее спальне, и на ней не было ничего из одежды, и…

Что-то легко коснулось ее щеки. Кэт взмахнула рукой, словно отгоняла муху, но у кошки была хорошая реакция. И вновь нечто тронуло ее щеку.

– Уходи, Поппи, – пробормотала Кэт, зарываясь с головой в одеяло. – Не видишь, я сплю? Не мешай мне смотреть сон.

– Сон обо мне, надо полагать?

Кэт могла бы поклясться, что слышит голос Маркуса. Она широко раскрыла глаза. Комната все еще тонула в сумраке, однако лицо Маркуса, склонившееся над ней, Кэт узнала. Сон это или нет? Она вынула руку из-под одеяла и дотронулась до его подбородка. И тут же сильная ладонь перехватила ее запястье. Маркус поцеловал ее руку, и по телу Кэт прокатилась дрожь возбуждения.

– У тебя щека шершавая.

– Мне некогда было побриться.

Она точно спит. Этот Маркус – фантом, вызванный к жизни ее нездоровым желанием. Настоящий Маркус так рано не мог приехать. Она только вчера днем отнесла письмо на почту.

– Это правда? Ты действительно здесь? – прошептала она.

– Да, Кэтрин. Я здесь. – Голос его был низкий и хрипловатый, и от него веяло теплом. И смехом. И желанием. Да, точно, желанием.

– Докажи.

– Доказать? – с запинкой переспросил он.

– Докажи, что ты действительно тут. Что ты мне не снишься, – сказала Кэт и откинула одеяло, чтобы Маркус наконец понял, что именно она имела в виду под доказательством.

Кэт понимала, что скучает по нему, но насколько сильно – осознала лишь сейчас. Тело ее было все в огне. Оно срочно требовало повторения. Теперь ведь никакой опасности не было. Она не могла забеременеть, потому что уже была беременна.

На мгновение ее посетила отчаянная мысль, что Маркус откажется. Кэт прикусила губу. Она не станет упрашивать его, даже если ей ужасно этого хочется.