– это то, на что ты надеешься. Смерть – твой единственный шанс на спасение.

Но что же дальше? Конечно, мама бы сказала: «Главное – не причиняй вреда». Но для меня этот совет не годился. Если бы кто-нибудь в отчаянии обратился ко мне, зная, что вот-вот станет жертвой чреворота, я бы не позволила твари взять верх. Но если бы я ее уничтожила – я бы обрушила целый анклав в пустоту, скорее всего вместе с обитателями. Моя личная проблема вагонетки.

Поняв, что не засну, я вышла и села у фонтана, слушая журчание воды. Я открыла сутры и принялась листать не читая – просто рассматривала книгу как произведение искусства с красивыми линиями, позолоченными виньетками и яркими чернилами. Сияющую гарантию безопасности, которую люди были готовы приобрести ценой убийства. Я подумала: маги не перестанут совершать ужасный ритуал, потому что не добьются безопасности другим путем. Я не смогла выстроить анклавы для всех, я даже не смогла исправить те, что уже стояли, – а моих анклавов они не захотят. Наверняка в Лондоне, Пекине и Дубае маги уже начинали злиться и жалеть о потерянном месте, о силе, которой теперь приходилось делиться. Люди, знающие секрет строительства огромных анклавов – знающие все необходимые заклинания, могли снова их наложить.

Как этому помешать?

Близился рассвет, слышалось пение птиц. Дипти медленно вышла из внутреннего дворика и с трудом села рядом со мной. Я не знала, хочу ли говорить с ней. Несколькими словами она определила всю мою жизнь; и хотя она сделала это, чтобы спасти меня от ужасной судьбы, я не могла принудить себя к благодарности. Мне не хотелось повторения.

Впрочем, Дипти тоже молчала – просто сидела рядом, как мама, и постепенно до меня дошло, что она проходила через это уже не раз. Всю жизнь ей приходилось делать выбор за людей, которых она любила, с сознанием того, что в результате она может лишиться их любви. Мой дедушка все-таки не ушел из дома вчера вечером, но и не простил ее. Он знал, что пророчества Дипти иногда исполнялись странным образом, но никак не мог поверить, что она действительно произнесла слова, которые не были по сути правдивы, и обрекла на страдания единственную дочь его любимого сына. «Он бы поднялся на вершину горы и бросился бы в пропасть вместе с тобой». Дедушка не нашел в себе другого ответа – другого способа спасти мир от меня.

Я тоже не знала, смогу ли простить Дипти. Сударат, возможно, не простила бы меня, если бы узнала правду. И выпускники Сальты, которые вырвались из Шоломанчи и обнаружили, что их дом разрушен, а близкие погибли.

– Как ты это терпишь? – коротко спросила я.

– Иногда никак, – сказала Дипти. – Иногда я заставляла других выбирать, даже если знала, что это лишит их всякого выбора. А потом… жила и наблюдала за последствиями. Поэтому, когда у меня недостает сил, я выбираю сама. И надеюсь, что поступаю хорошо.

Меня это не особенно утешило, и дальнейший маршрут не прояснило. Дипти просто говорила с людьми, а они шли своей дорогой и принимали собственные решения. Я же стирала анклавы с лица земли каждый раз, когда уничтожала чреворота. Могла ли я это искупить, возводя новые убежища?

Я протянула Дипти сутры и позволила ей подержать книгу на коленях; переворачивая страницы, она что-то беззвучно произносила на санскрите.

– Арджуна мечтал об этом, – сказала прабабушка. – С самого детства. С тех пор как ему рассказали про наш старый дом. «Бабуля, однажды мы снова будем жить в Золотом анклаве». Когда я укладывала его спать, он спрашивал: «Ты видела Золотой анклав?» И когда я говорила «нет», он с улыбкой поправлял: «Пока нет».

– Я построю для тебя Золотой анклав, – пообещала я.

Дипти закрыла сутры и почтительно погладила обложку; глаза у нее были мокрыми от слез. Затем она взяла меня за руку и негромко сказала:

– Только не так.

Я опустила взгляд. Дипти держала меня за левую руку. За ту, на которой был надет нью-йоркский разделитель маны.

Я им не пользовалась. Дубайцам и пекинцам я помогла, используя их собственную ману, а не ману, взятую из нью-йоркского хранилища. В Мумбай я добралась и чреворота убила исключительно своими силами. При помощи моего нового заклинания убивать чудовищ было нетрудно. По сути, я просто указывала им на очевидный факт. Разумеется, они уже были мертвы. И разумеется, нельзя выстроить жилище в пустоте. Это была явная ложь, все та же ложь о бессмертии.

Но… я все-таки не сняла разделитель. Я оставила его на тот случай, если он мне понадобится. Хотя я и знала, какой ценой Офелия наполняла хранилище.

Тогда я медленно расстегнула браслет, подержала разделитель в руках, а потом вышвырнула его из нашего мира. Ничего сложного. Бросок, капелька маны – и он исчез.

Дипти издала легкий вздох облегчения, как если бы я успешно преодолела препятствие, которое вызывало у нее опасения.

– У нашей семьи есть запас маны, – сказала она. – Мы соберем еще. А когда накопится достаточно и если будет на то воля мироздания, ты вернешься и построишь для нас Золотой анклав.

Я кивнула и спросила:

– Куда мне идти?

Нельзя вернуться, сперва не уйдя. Но прежде чем Дипти ответила, у меня зазвонил телефон: Лизель. Я посмотрела на Дипти, и та кивнула. Я ответила на звонок, буркнув:

– Ну и скорость.

– Война началась, – без всяких вступлений сообщила Лизель. – Мне только что звонил Элфи. Шоломанча под ударом.

– Я не виновата! – воскликнула я.

– Ты тут ни при чем! Иначе я бы тебе не звонила!

Я буквально видела ее раздраженное лицо.

– Сингапур и Мелака послали свои бригады, чтобы полностью уничтожить вход и больше не вкладывать в школу ману. Нью-Йорк попытался их остановить, но нападающие заняли оборону и позвали союзников. Шанхай объявил, что идет на помощь.

Лизель могла не объяснять дальше: я и так видела развитие событий. Члены анклавов были перепуганы. Никто не знал, кто разрушает анклавы, и все боялись, что могут стать следующими; люди подозревали друг друга. Анклавы превратились в огромную пороховую бочку еще до того, как мы отправились в школу. Я подожгла фитиль в тот момент, когда разрушила бангкокский анклав, и близился взрыв – подлинное исполнение пророчества. Смерть и разрушение, которые я несла анклавам по всему миру. Даже если бы я больше не убила ни одного чреворота.

Глава 16

В колодец

Магические войны должны вестись по формальным правилам, которые запечатлены в дотошно разработанном договоре. Под ним подписались буквально все существующие на