— Ты — ками-рани Его Темнейшества, — прогундосил тот же демон. — Как ты можешь решать за всех сельо?

— Моя мать может решать, и я уполномочена донести до темного собрания ее волю.

— Обогнем Серые холмы по морю! — возразил упрямец.

Дьяр ослепительно улыбнулся.

— Остынь, командор Шегр. На море сезон бурь.

— Вы вернетесь на трон, великий магистр Сатарф? — воспользовался растерянной паузой глава ковена.

— И не страшно тебе, мэтр Рихт, при живом-то владыке Тьмы и Теней вести такие изменнические разговоры, — прищурился Дьяр и красноречиво выпустил боевые когти.

Сатарф расхохотался.

— Ты вырос, сын. Горжусь. Нет, Рихт, я не вернусь. И ставлю вас в известность, что я буду стоять за спиной царицы Эльды и поддерживать любое ее решение. Если вы решите воспользоваться кризисом власти в Белой империи, вам придется крепко подумать.

— Неужели ты пойдешь против собственной силы, против Госпожи Тьмы? — ужаснулся Рихт.

— Магия — это еще не весь я. Стоило ее лишиться, чтобы понять, в чем настоящая сила, — и Сатарф сжатым кулаком коснулся груди напротив сердца. — Но Госпожа Тьма вряд ли решится затопить весь мир. Как ни парадоксально, она сильней тогда, когда где-то в мире есть Свет.

А я поймала обеспокоенный взгляд Дьяра. Пора, пожалуй. Наш договор еще не расторгнут, хотя уже исполнен. И я «нырнула» в себя, раскрывая «око сердца». Все чисто. Те, кто хотел вернуть Сатарфа на трон, уже приняли новые правила игры. Потенциальных бунтовщиков тут нет.

После совещания Сатарф ушел тенями в Серые холмы, готовиться к свадьбе с моей мамой и принимать под царственную руку ее воительниц. Интересно, как он примирится с тем, что Эльда — еще и вожак стаи ненавистных ему оборотней?

Уходя, Сатарф шепнул мне:

— Мы ждем тебя дома, девочка. Скоро каникулы и Лунная мистерия. Ты же приедешь? Я хочу, чтобы ты оценила мой подарок твоей матери.

— Какой? — вяло спросила я. За них мне радостно, конечно, но мама не собиралась оплакивать моего отца, хотя и простила его. На словах.

— Я подарил ей крылья. Зачем мне четыре штуки, а? — по-мальчишески подмигнув, будущий царь Серых холмов исчез в угольной тени.

«Как ему удалось?» — удивилась я. Точно не обошлось без драконов Смерти.

Когда все разбрелись, я подошла к Дьяру, расслабленно откинувшемуся на спинку кресла и устало вытянувшему ноги под столом.

— Идем домой, ками-рани? — осветились нежностью синие глаза.

Вот что с ним таким делать? К такому Дьяру я не привыкла. Такой Дьяр выбивал почву из-под моих ног и заставлял сердце биться часто-часто.

— Наш договор исполнен, владыка, — я положила перед ним свиток, возвращенный богиней. — Мои услуги телохранительницы вам уже не нужны.

Дьяр растерянно покрутил пергамент в руках, развернул, пробежался взглядом и резко отбросил.

— Нужны, Лика. Я не могу тебя отпустить.

— Но договор…

— К хургу договор! — полыхнули синие очи. — Ты — моя ками-рани, и ты сама согласилась на этот статус. Ты не можешь оставить меня на растерзание своре незамужних девиц! Ты обязана найти мне жену! Кроме того, скоро сессия. Ты же не собираешься бросить еще и нашу Академию, не доучившись?

— Этих пунктов нет в договоре.

Дьяр потер уставшее лицо ладонями, и его бледные щеки слегка покраснели. Ему бы отдохнуть, да и я едва на ногах держалась, но нужно перевернуть эту страницу нашей жизни.

— Лика, у меня накопилось столько претензий к твоей работе, что тебе придется отработать неустойку, — заявил он и сложил на груди руки с видом неприступной крепости.

— У тебя?! — возмутилась я. — К моей работе?

Этот мерзкий демон осклабился и кивнул.

— Да-да. Ты недостаточно хорошо меня охраняла, и моя жизнь подверглась серьезной опасности. Поэтому ты должна компенсировать мне страдания дополнительной службой и… сопровождать меня на бал.

Я села. Это было жестоко. Очень.

— Демон. Какой еще бал? У меня отец погиб! Какой в хургову глотку бал?!

Плечи у меня затряслись, и я позорно разревелась. Дьяр немедленно бросился к своей жертве, сгреб в охапку и стал утешать. По-своему, по-демонски, сцеловывая слезы со щек и баюкая меня на коленях, как ребенка.

— Тихо-тихо, Лика, послушай, я не жесток, как можно подумать. Я просто знаю чуть больше. Я наблюдал за тобой после битвы со жрецами Мортара, глаз не сводил. И постоянно просил тебя то лунный меч показать, то твои изумительные перламутровые крылья, то «око сердца» применить или еще какие ваши лунные фокусы. Помнишь? И по моим наблюдениям, твоя магия сельо не ослабела. Так ведь?

— При чем здесь это? — я слабо пыталась вырваться, но легче убить адепта Смерти, чем разжать стальные объятия темного мага, захватившего добычу.

— Алиан говорил мне: луна светит отраженным светом. Понимаешь? Ваша магия — отражение сил в нашем мире, она сильна, если ярок Свет. Если владыка Света мертв, то твоя магия должна была отреагировать, ослабеть. Ты что-нибудь подобное чувствуешь?

Слезы мгновенно высохли.

— Нет. Мой уровень тот же.

— Значит, есть надежда! Лика, любимая, волшебная моя лунная дева. Я готов отправиться обратно в горы Смерти, чтобы проверить мою догадку. Но обещай мне не разрывать наш договор, пока я не вернусь.

— Мы идем вместе!

— Я возьму тебя, только если ты меня поцелуешь.

Вымогатель.

— Нет. Я поцелую тебя, если… если мы найдем его.

— Тогда три поцелуя, — заявило его наглейшество.

* * *

Проводником в горах Смерти стал Шурш. Он чудовищно изменился за эти сутки, повзрослел. А еще недавно щенячий взгляд стал умудренным, как и полагается таким древним существам, как драконы Смерти. Мама говорила: они такими становятся, когда возвращается память о прошлых воплощениях.

«Еще бы тебе не повзрослеть после такого пиршества», — вздохнула я. Некому теперь будет воровать простыни у Кикируси, дразнить горгулий и летать наперегонки с грифоном: взрослые солидные драконы в такие игрушки не играют.

«Какого пиршества, хозяйка? Мы ни одной души не попробовали на вкус. У тех, кто там сражался, кроме вас, ни у кого больше не было души. Пустые оболочки тел».

«А папина душа?» — с замиранием спросила я.

«Сама увидишь. Только… близко не подходите. Нельзя».

Шурш перенес нас с Дьяром не в зал с печатью, а в разрушенную пещеру, где я билась с дозревшей в коконе Вайрой. После обрушения стены пещера стала чем-то вроде галереи: ее треснувший пол находился на половине высоты ритуального зала.

«Осторожно, хозяйка, здесь все очень зыбко. Любое неосторожное движение, и обе пещеры будут погребены, — предупредил дракон. — И молчите. Иначе все можете погубить. Ни звука».