– А не лучше ли тебе позаботиться о Люцифере?

– Я о нем позаботился, пока ты спала.

– А как там твои силки? К обеду мы проголодаемся…

– Я уже переделал все свои дела, и больше у меня до самого вечера нет никаких забот, кроме одной: доставлять тебе удовольствие. – Фрэнсис с ленивой усмешкой наклонился к ней и шутливо потерся носом о мочку ее уха. – Кроме того, я уже проголодался…

– Фрэнсис, ты с ума сошел! – ахнула Энн.

Ей казалось, что заниматься любовью при свете дня – это верх неприличия. Когда Фрэнсис стащил одеяло с ее плеч, она покраснела до корней волос под его страстным взглядом.

– Грех скрывать такую красоту, – еле слышно прошептал Фрэнсис.

Наклонившись вперед, он опрокинул ее на груду смятых одеял и сладко пахнущей травы. Под его поцелуями Энн позабыла, что на дворе белый день.

* * *

В тайном убежище время текло незаметно. Энн всякий раз удивлялась, когда наступал вечер. Они с Фрэнсисом вместе купались в ледяных водах заводи, он научил ее удить рыбу, показал, как пользоваться кинжалом, как пробираться по лесу совершенно бесшумно. Энн стала радоваться наступлению ночи – они занимались любовью под бархатным пологом неба, усеянным звездами, и свежий ветер охлаждал их разгоряченные страстью тела. А когда погода портилась, они лежали в доме у огня в объятиях друг друга и прислушивались к шороху дождя за окном.

Энн была бы с радостью готова терпеть неудобства бивачного житья, лишь бы эти чудесные дни тянулись бесконечно. Однообразная пища и невозможность переодеться казались ей ничтожной платой за счастье. Здесь Фрэнсис безраздельно принадлежал ей – душой и телом. О, как бы она хотела навсегда удержать его в этой хижине, вдали от Кеймри, от внешнего мира, поджидающего за краем болота! Но она прекрасно понимала, что мир не будет ждать вечно…

* * *

Наступил вечер ненастного дня, который напомнил Фрэнсису и Энн, что скоро наступит осень. Они плотно поужинали и занимались любовью у огня, а потом уснули под приглушенный шум ледяного дождя, стучавшего по крыше.

Сон Фрэнсиса был чутким, как всегда; вскоре после полуночи его разбудило донесшееся издалека лошадиное ржание. Некоторое время он напряженно вслушивался в ночную тишину, но, кроме упорного стука дождевых капель и стенаний ветра в ветвях деревьев, ничего слышно не было.

Теплое и мягкое тело Энн лежало в его объятиях, она крепко спала. Не удержавшись от искушения, Фрэнсис провел губами по ее бархатной шее. Надо было ее разбудить, но сначала ему хотелось еще раз вдохнуть знакомый сладкий запах. – Проснись, любимая, – окликнул он шепотом. – Боюсь, что у нас гости.

Услыхав его голос, Энн сразу же открыла глаза, на мгновение прижалась к нему, затем встала и, не издав ни звука, начала натягивать свою мешковатую рубаху. Фрэнсис тоже торопливо оделся, сунул кинжал за пояс и поднял меч.

– Мне послышалось лошадиное ржание, хотя я и не уверен, – объяснил он. – Придется пойти проверить: я должен знать наверняка. Оставайся здесь и сиди тихо. Если услышишь какой-нибудь необычный звук, вылезай в окно и спрячься в зарослях у ручья.

Он обнял ее, легонько поцеловал на прощание, потом выскользнул за дверь и исчез в темноте.

Шум дождя полностью заглушал его шаги, пока Фрэнсис пробирался сквозь деревья. Ненастные темные ночи в горах так часто служили ему прикрытием во время засад и набегов, что он скорее почувствовал звериным чутьем, чем увидел неясную фигуру, скорчившуюся у крошечного, плюющего искрами под дождем костерка. Держа меч наготове, Фрэнсис осторожно подошел ближе… и вздохнул с облегчением.

– Хочешь, чтоб тебе перерезали горло, братец? – ворчливо спросил он, опустив меч. – Стареешь, Дональд. Раньше ты не стал бы подкрадываться ко мне ночью, не объявив о себе.

Дональд смотрел на него совершенно невозмутимо.

– Ты меня плохо знаешь, малыш. Не такой я дурак, чтобы нежданно-негаданно свалиться тебе на голову среди ночи, когда ты с девушкой. Не хочу ставить себя в неловкое положение.

Фрэнсис усмехнулся и присел у костра рядом с другом.

– Я так понимаю, что в Кеймри все спокойно, иначе ты спрятал бы свою деликатность подальше.

– Верно, братец, дома все в порядке, но прошло уже две недели, как тебя не видно и не слышно. – Он пристально вгляделся в лицо Фрэнсиса. – Я подумал, что тебе уж, по крайней мере, надоело питаться одними только кроликами и форелью. Да и горло промочить не мешает.

Фрэнсис удивленно потер мокрую от дождя щеку.

– Неужто так много времени прошло? Надо же, я и не заметил!

– Стало быть, вот как обстоят дела, братец? – Дональд, улыбнувшись, покачал головой: – Может, мне стоит оставить тебе запас продовольствия, да и убираться подобру-поздорову?

Взяв фляжку, которую протянул ему Дональд, Фрэнсис с удовольствием отхлебнул добрый глоток виски.

– Нет. Пожалуй, нам пора трогаться в путь прямо завтра с утра. – Он прищурился в частую сетку дождя. – Я вижу, тебе хватило ума прихватить еще одну лошадь. Слава тебе господи!

– Да, Конрад предупредил, что у девушки нет лошади. – Дональд немного помедлил, потом неловко откашлялся. – Как она поживает?

– Она… теперь с ней все в порядке, – ответил Фрэнсис, глотнув еще виски. – Гленкеннон попытался силой выдать ее замуж, а Кэмпбелл чересчур охотно взял на себя роль жениха. – Он помолчал, угрюмо глядя на фляжку, и тяжело вздохнул: – Я сам во всем виноват. Нельзя было так надолго оставлять ее в руках этого негодяя.

Дональд грозно нахмурился, забрал у него фляжку и тоже сделал глоток.

– Кэмпбелл, говоришь? И когда же мы отправимся к нему в Данбартон?

– Как только я благополучно доставлю Энн в Кеймри, а вы с Конрадом найдете мне священника. – Фрэнсис хлопнул друга по плечу, мальчишеская улыбка заиграла у него на губах, смягчив суровое выражение. – Хочешь погулять на свадьбе, старина?

– Господи, помоги бедной девушке, если ей придется выйти за тебя замуж! Такая красавица, как она, могла бы найти кого-нибудь получше.

– Ты у меня поговори, и я живо отошлю тебя с глаз долой! – со смехом отозвался Фрэнсис. – Ладно, тащи сюда свою провизию и выпивку, давай выбираться из-под этого проклятого дождя.

Когда они устроили лошадей под тесным навесом и вошли в хижину, Энн там не оказалось. Фрэнсису пришлось снова выйти под дождь и позвать ее. Лишь через несколько минут она наконец появилась из темноты – промокшая, дрожащая, но с грозным на вид кинжалом в руке.

– Все в порядке, милая, это всего лишь Дональд, – ответил Фрэнсис на ее молчаливый вопрос. – Привез нам еды и горячительного. К тому же он вбил себе в голову, что я тебя тут обижаю. Заходи внутрь, тебе надо обсохнуть. Какого черта тебе вдруг вздумалось бродить под дождем?