Кифриенский отряд спускается с холма.

Топот копыт возвещает о приближении одного всадника. — Сомкнуть ряды! — приказ ударяет иэ тумана, как стальной хлыст, и даже Джирео мгновенно повинуется.

Предводительница отряда проносится мимо двух первых шеренг.

— Вперед!

Кифриенские воины, словно нехотя, переходят на рысь,

Дюжина галлосцев едва успевает вскочить в седла, когда из тумана на них налетает кифриенский отряд.

Предводительница опережает своих бойцов. Клинок ее сверкает как молния, хотя света, казалось бы, маловато, чтобы отражаться от холодной стали.

Звучат громкие крики, брань и лязг стали. Но кричат лишь кифриенцы. Галлосцы бьются молча.

Через некоторое время все стихает. Кифриенский отряд останавливается возле все еще мерцающего в тумане брошенного костра. Они потеряли двух человек и одного коня. Вокруг лагеря разбросаны тела дюжины воинов в пурпурно-серых мундирах Галлоса.

— Джирео, собери оружие и навьючь на одного из галлосских коней, — приказывает женщина-командир, остановившись возле костра.

— Сама собирай.

Женщина вздыхает, но меч ее уже извлечен из ножен.

— Ты предпочитаешь умереть в седле или на земле?

Джирео пожимает плечами.

— В честной схватке на земле тебе не выстоять! — бросает он и соскакивает с гнедого мерина.

Она улыбается и тоже спешивается.

Он кидается вперед прежде, чем ее ноги касаются земли.

Она нырком уходит от его выпада. Клинки скрещиваются. Трижды звенит сталь.

Меч выпадает из его руки, колени подгибаются, из горла фонтаном хлещет кровь

— ...Сука...

Тело Джирео еще содрогается, а она уже снова сидит в седле.

— Хистер! Собери галлосское оружие.

Худощавый бородатый мужчина переводит взгляд с распростертого на земле здоровяка на сидящую в седле стройную женщину и торопливо спешивается.

Двое других переглядываются.

«...видал, как она ловко мечом машет?»

«...семерых галлосцев положила...»

«...Прикончит, и моргнуть не успеешь...»

Некоторое время солдаты перешептываются, потом командир прокашливается, и все стихает.

— Едем!

Поскольку то, что я собирался сделать, требовало знания Фенарда, мне нужен был человек местный и притом лично заинтересованный в благополучном исходе дела. Подходил по этим статьям только Бреттель.

— Леррис, вот уж кого не чаял видеть! Неужто ты уже закончил то кресло?

Бреттель встретил меня приветливой улыбкой.

— Можно подумать, что ты заказал мне его два года назад. Хорошая работа требует времени, — откликнулся я с ответной улыбкой.

— Подожди меня в гостиной, — сказал он, окинув меня внимательным взглядом. — Я отдам Арте кое-какие распоряжения и приду. Захочешь пить, Далта принесет тебе соку.

Он, переваливаясь на коротких ножках, поспешил к лесопилке, а я, утерев лоб, спешился и привязал Гэрлока к столбу.

Подойдя к дверям длинного одноэтажного дома, я постучал в дверь бронзовым молотком. Открыла мне молодая женщина, с голубыми, как очищенное дождем небо, глазами, кожей, более нежной, чем шелк, и фигурой храмовой статуи, но ростом едва достигавшая моего плеча. Завидев ее, я не мог сдержать улыбки.

— Чем могу быть полезна? — спросила она. — Хозяин лесопилки находится в главном здании...

— Я Леррис, подмастерье Дестрина. Бреттель просил меня подождать в гостиной. А ты Далта?

— Я Далта.

Она улыбнулась.

— Он намекал на возможность попить соку.

— Я отведу тебя в гостиную.

Что она и сделала, после чего подала мне сок, да не в кружке, а в самом настоящем стеклянном бокале.

— Ты плохо выглядишь, Леррис, словно побывал в аду, — заметил Бреттель, входя в гостиную. Он тоже держал в руках стеклянный бокал, но от него шел пар. Комнату заполнил аромат пряного сидра

— Примерно так я себя и чувствую.

— Хочешь попросить меня о чем-то необычном?

Я кивнул.

— Только не говори мне, будто хочешь жениться на Дейрдре.

— Нет. Это было бы неправильно для нас обоих. Но речь пойдет о ней.

Бреттель сделал глоток сидра — очень маленький для столь кряжистого, широкоплечего мужчины — и посмотрел на меня выжидающе.

— Ты знаешь, что Дестрина точит недуг? — начал я.

— Да, это сразу видно.

— А я не смогу поддерживать его дела в порядке слишком долго.

— Не могу сказать, что удивлен, — буркнул Бреттель, однако помрачнел.

— Послушай, я не собираюсь покидать его скоро. Я пришел попросить об одолжении, но не для себя.

Он сделал еще глоток, и на его лицо вернулось обычное выражение.

— А почему ты просишь меня?

Я решил, что ходить вокруг да около ни к чему.

— Мне нужно подготовить себе смену — найти для Дестрина подходящего ученика. Такого, чтобы он чувствовал дерево, но был постарше того возраста, когда обычно поступают в обучение. Для того, чтобы он подходил для Дейрдре.

— Да, просьба серьезная. А кто, собственно говоря, назначил тебя опекуном Дестрина?

— Наверное, я сам. Не скажу, что мне удалось сделать его мастерскую очень прибыльной, но все же... Бросить его я не могу, однако придет время... — я пожал плечами.

— Почему же ты не можешь остаться?

— Пока могу. Но рано или поздно, быть может, скоро...

— Загадочный ты малый, Леррис. И с какой стати я должен этим заниматься? — проворчал лесопильщик. Однако он был добрым человеком, глубоко порядочным во всех отношениях, и я решил ему открыться.

— Что ты знаешь об Отшельничьем?

Бреттель кивнул, без видимого удивления:

— Да, я сразу приметил в тебе что-то такое... Ты помогаешь Дестрину?

— Как могу, — ответил я, поняв, что он имеет в виду. — Кое-что не под силу никому.

— А почему ты так о нем заботишься?

— Он хороший человек. Мастер не ахти какой, но человек хороший. И он терзается из-за того, что не может обеспечить будущее Дейрдре.

Бреггель почесал левое ухо и сделал еще глоток, на сей раз основательный.

— А есть у тебя соображения насчет того, где откопать такого необычного ученика?

— А как насчет кого-нибудь из младших сыновей владельцев делянок или лесосек, откуда ты получаешь древесину?