просить о мире. Монгольский государь, соглашаясь, сказал генералу Самухе: «Если серны и олени внутри облавной площади уже нами пойманы, а остался один заяц, так чего бы ни отпустить его?»[960]

Самуха, стыдясь, что он еще ничем не отличился, не соглашался на заключение мира и отправил нарочного сказать государю нючженьскому, чтобы он, если желает договориться о мире, сложил с себя достоинство императора и назвался вассалом, в замену же того признан будет королем (ваном. — А. М.).

Таким образом, (они) не смогли приступить к мирным переговорам (то есть, Алтан-хан не принял эти условия. — А. М.»[961]

Попытка Чингисхана подчинить себе чжурчжэньского императора относительно мирным путем не увенчалась успехом. Алтан-хан и на этот раз не принял его ультиматум. Тем не менее — как считает монгольский военный историк Х. Шагдар, — осуществленный двумя отрядами Чингисхана рейд к южной чжурчжэньской столице позволил разведать подходы к последнему оплоту Алтан-хана, предпринять попытку его окружения… стал тяжелым психологическим ударом по защитникам Бянь-цзиня[962].

Следует подчеркнуть, что результаты боевых рейдов монгольских войск по всем направлениям были впечатляющими: «…той осенью (1215 года. — А. М.) было взято в итоге городов — 862…»[963]

Весомый вклад в общий успех внесли подразделения, действовавшие под командованием Мухали на маньчжурском направлении (провинции Ляоси и Ляодун). Выше было рассказано о том, как воины Мухали, направленного Чингисханом оказать помощь киданьскому вождю Елюй Люгэ в его противоборстве с чжурчжэньским войском под командованием Пусянь Ваньну, освободили восточную столицу империи Цзинь город Ляоян (Дунчан) от чжурчжэньских войск. Всего в провинции Ляодун монголам тогда стали подвластны 32 города и населенных пункта с населением более 100 000 человек, а их армейские ряды пополнили 10 тумэнов бывших солдат чжурчжэньской армии.

Весной 1215 года уже в провинции Ляоси войско Мухали решительным штурмом вынудило капитулировать чжурчжэньский гарнизон, защищавший северную столицу империи Цзинь.

Таким образом, к началу 1216 года практически вся территория империи Цзинь к югу от Средней столицы и вплоть до северного берега реки Хуанхэ, а также провинция Ляоси полностью и Ляодун частично были подчинены Великому Монгольскому Улусу.

Чингисхан понимал, что, хотя была достигнута главная цель кампании: захвачен город Чжунду и обескровлен противник, войска цзиньского Алтан-хана, но до окончательной победы было еще далеко: «Алтан-хан был стойким врагом, а (его) эмиры и народ, колеблясь, склонялись то к одной стороне, то к другой, и так как большинство владений и областей (империи Цзинь. — А. М.) опустели, любой эмир, подобно (тому, как это было) в эпоху царей уделов, делался независимым государем и владетелем какого-нибудь владения»[964].

Продолжить боевые действия в Северном Китае, подчинить себе всех новоявленных «царей уделов» Чингисхан поручил своему верному сподвижнику и прославленному военачальнику Мухали.

Мухали был «пожалован (наследственный. — А. М.) титул державного гуй вана…» «Причиной этого, — пишет Рашид ад-дин в «Сборнике летописей», — было то, что перед тем он его уже посылал на границу области Джурджэ (империя Цзинь. — А. М.). Тогда джурджэнские же племена прозвали его «гойон», что значит «государь одной области»[965]. Когда (Чингисхан) снова его послал в те пределы, он сказал, что это прозвище — счастливое предзнаменование, и вследствие этого присвоил (его) ему…»[966]

«Чингисхан дал ему в подчинение тумэн войска, (состоявшего) из племени онгуд, одну тысячу сборную, четыре тысячи из племени уруд, две тысячи из племени ихирэс… одну тысячу мангудов… три тысячи из племени хунгирад… две тысячи жалаиров, и кроме (этих) монголов, еще (часть) войск Кара-Хитая (киданей. — А. М.) и Джурджэ (чжурчжэней)… приказал ему, чтобы он охранял то, что было покорено в пределах областей хитайских и чжурчжэньских (империи Цзинь. — А. М.); и, по возможности, покорял то, что еще не было покорено»[967].

Сам же Чингисхан «после того как в течение этих трех-четырех упомянутых лет завоевал и покорил вышеперечисленные города и крепости, принадлежащие к владениям Хитая (империи Цзинь. — А. М.), вернулся обратно из той страны победителем и победоносным. В том же упомянутом году мыши (1215 г. — А. М.), счастливый и достигший желаемого, он соизволил расположиться в своих ордах (в верховной ставке на реке Керулен. — А. М.)»[968].

Глава девятнадцатая

«Их возмездье должно найти…»

(1215–1218 гг.)

«Друг мой сердечный!

Отсылаю тебя в поход

В день намеченный,

Чтоб перевалы ты одолел,

Реки широкие переплыл,

Врагов мстительных разгромил…

При служении мне безгреховном

Будешь взыскан ты Тэнгри Верховным».

Чингисхан[969]

По возвращению из похода в Северный Китай Чингисхану предстояло ликвидировать серьезную угрозу западным рубежам Великого Монгольского Улуса, которая возникла в результате захвата власти в 1211 году в государстве кара-киданей Хучулугом, сыном последнего найманского правителя Таян-хана.

Хучулуг, ставший после смерти прежнего кара-киданьского гур-хана Журуху единоличным правителем этой державы, не только вынашивал планы возврата бывших найманских земель, но и стремился привлечь под свои знамена остатки недобитых Чингисханом мэргэдов, а также недовольных своим вассальным положением «лесных» народов, в том числе, хорь тумэдов, киргизов, дабы единым фронтом выступить против Великого Монгольского Улуса.

Чингисхан намеревался покончить с недобитыми врагами еще в 1214 году, для чего и пошел на мировую с Алтан-ханом. Однако вероломство чжурчжэней задержало его возвращение в Монголию на целый год. К решительным действиям на западных рубежах своего Улуса он смог приступить лишь весной 1216 года, после возвращения месте с основными силами своей армии в Монголию.

Чингисхан своим указом поручил провести операции по «умиротворению» недобитых врагов и расхрабрившихся вассалов своим лучшим военачальникам во главе со старшим сыном Зучи: Борохулу, а после его гибели Дурбэй Догшину, было поручено подавить мятежных хорь тумэдов; Субэдэю вместе с Тохучаром было приказано «догнать и схватить» мэргэдских недобитков; и, наконец, Зэву предстояло сразиться с главным зачинщиком этой смуты, Хучулугом.

Причиной мятежа хор тумэдов, помимо недовольства своим вассальным положением, стала заносчивость ноёна-тёмника армии Чингисхана, Хорчи, который в свое время стал «предвестником великих государевых деяний» Тэмужина-Чингисхана. И тот пообещал ясновидцу, коль станет владыкою монгольской державы, то поставит Хорчи ноёном-темником, а, кроме того, «даст волю выбрать тридцать дев прекрасных и всех их взять в наложницы себе».

В 1206 году Чингисхан назначил Хорчи ноёном-темником над племенами, проживавшими в районе Иртыша, и разрешил выбрать среди девушек племени хорь тумэд тридцать красавиц и взять их в наложницы.

Когда же Хорчи вознамерился выбрать себе наложниц, хорь тумэды возмутились, арестовали явившегося к ним надменного Хорчи и подняли мятеж. Посланного для их «умиротворения» названного брата Чингисхана, Борохула «хорь тумэды схватили и убили… Извещенный об убиении