А после того как монголы овладели «всем транспортом со съестными припасами», который был отправлен в Чжунду Алтан-ханом, «сообщение со Средней столицею пресеклось, и она не могла уже ожидать вспоможений с внешних сторон»[951].

В этой ситуации Чингисхан приказал Самуха-батору начать наступление монгольских войск на Чжунду совместно с частями киданьских войск под командованием Шимо Мянгана, братьев Елюй Ахая и Елюй Тохуа в авангарде.

Монголо-киданьские войска прорвались за Великую Китайскую стену через Молтасский проход и затем, наступая двумя флангами, один за другим взяли города Цзинчжоу, Цзичжоу, Таньчжоу, Шуньчжоу и подошли вплотную к Чжунду с севера…

«В пятой луне, (в день) гэн-шэнь (26 июня 1215 года. — А. М.), Ваньянь Фусин (Вангин Чинсан. — А. М.), наместник цзиньской Средней столицы (Чжунду. — А. М.), принял яд и умер, а Монянь Цзиньчжун бросил город и сбежал.

(Шимо) Мянган вступил в город (Чжунду. — А. М.) и удержал его»[952].

«Мянган… отправил посла к стопам Чингисхана, извещая его: «Мы, благодаря счастью Чингисхана, взяли город Чжунду!»»[953]

Монголы захватывают Среднюю столицу империи Цзинь, город Чжунду. Современная настенная живопись. Мемориал Чингисхана в Ордосе (КНР).

«В это время Чингисхан был в местности Хуань-чжоу. Он послал Хутуг-ноёна (Великого судью Шигихутуга. — А. М.), Унгур буурчи и Архай хасара, всех трех, привезти казну и добро Алтан-хана, бывшее в городе Чжунду.

Алтан-хан, покинув Жунду, посадил в нем наместником — лиу-шиу — ноёна Хада. И послал Чингисхан в Жунду Унгура бурча, Архай хасара и Шигихутуга, дабы счесть злато и серебро и прочие богатства, оставшиеся в граде том. И вышел навстречу к ним из-за городской стены лиу-шиу Хада и поклонился им златом и серебром, и прочими дарами.

И приступил Шигихутуг к лиу-шиу Хада и молвил такие слова: «Дотоле стольный град Жунду и все его несметные богатства принадлежали только Алтан-хану. Отныне это все — владенья Чингисхана. И по какому праву ты, презренный, богатства эти расточаешь воровски?! Твои я подношенья не приму».

Унгур бурч и Архай хасар приняли подношения лиу-шиу Хада. Засим сочли они втроем богатства града стольного Жунду и воротились в ставку Чингисхана.

И вопросил тогда Чингисхан Унгура бурча, Архай хасара и Шигихутуга: «Что вам пожаловал лиу-шиу Хада?»

И отвечал ему Шигихутуг: «Лиу-шиу Хада нам кланялся и серебром, и златом, и прочими богатыми дарами». На это я ему сказал: «Дотоле Алтан-хану стольный град Жунду принадлежал. Но ныне это Чингисхановы владенья. И по какому праву ты, презренный, богатства эти расточаешь воровски?!»

Я подношения его не принял, а Унгур и Архай прельстилися хятадскими дарами»[954].

Очевидно, по горячим следам описанных выше событий Чингисхан своим повелением «покором лютым покорал Унгура и Архай хасара, прельстившихся дарами наместника Алтан-хана, а Шигихутуга, который его подношения не принял и пристыдил за то, что растачает он воровски богатства, отныне принадлежащие Владыке Чингисхану, хан соизволил щедро наградить и удостоил слов хвалебных:

«Ты, ставший веждами моими, окрест взирающими ясным днем, и слухом, внемлющим во тьме ночной, воистину блюдешь закон Великий!»»[955]

Суть этого закона очень точно выразил итальянский христианский миссионер Плано Карпини, который утверждал, «что все настолько находится в руке императора, что никто не смеет сказать: «Это — мое или его», но все принадлежит императору, то есть имущество, вьючный скот и люди…»[956]

* * *

С падением Чжунду держава Алтан-хана не перестала существовать, поэтому Чингисхан планировал продолжить военные действия на всех фронтах. Для этого западными и восточными отрогами горного хребта Тайханшань были посланы на юг отряды во главе с его военачальниками Самухой и Толун чэрби, которые должны были разведать кратчайшие пути, ведущие к Бянь-цзинь — южной столице империи Цзинь, взять в тиски последнюю цитадель Алтан-хана и принудить его к полной капитуляции.

(Чингисхан) дал указ Ши Тянь-эру (Ши Тянь-ин или Ши Тян-нин (у Сайшала). — А. М.) пойти карательным походом на юг во главе подчинившихся монголам китайских частей. При этом, по свидетельству «Юань ши», Ши Тян-эру было присвоено звание заместителя главнокомандующего и вручена в качестве мандата золотая пайцза с изображением головы тигра[957].

Монгольские пайцзы, средневековые аналоги удостоверений личности, посольских и верительных грамот.

Монголо-киданьское соединение под командованием Толун чэрби, продвигаясь на юг, зимой 1215 года овладело городами Чжэндин и Дамин (нынешней провинции Хэбэй), а также Анъян (нынешней провинции Хэнань), форсировало реку Хуанхэ и достигло Дунпина (нынешняя провинция Шаньдун).

Командир авангардного отряда Цаган передал Алтан-хану требование Чингисхана «подчиниться миром». Очевидно, что ответа не последовало, и весной 1216 года, войско Толун чэрби, опасаясь, что лед реки Хуанхэ растает, повернуло назад…

Командир второго отряда Самуха повел своих воинов в поход на юг в конце лета 1215 года с территории Тангудского царства. М. И. Иванин так описал еще не завоеванную к тому времени монголами часть империи цзиньцев и задачу, поставленную Чингисханом перед своим полководцем Самухой по овладению ею: «Из обширных владений у цзиньцев оставалась еще полоса земли между рекой Хуанхэ и границей империи Сун (государства Южных Сунов. — А. М.). Вход в эти владения с севера был защищен широкой и быстрой рекой Хуанхэ, с востока — морем. Проникнуть к новой столице цзиньцев со значительными войсками нельзя было иначе как через узкий проход между рекой Хуанхэ и утесистыми горами Хуа-шан. Но этот проход был защищен сильной крепостью Тхун-гуань, которая… считалась ключем ее.

Чингисхан приказал темнику Самухе со своим тумэном перейти в верховьях реку Хуанхэ и, двигаясь областью Шан-си, стараться нечаянным нападением овладеть крепостью Тхун-гуань и потом броситься на южную столицу цзиньцев»[958].

В августе — сентябре Самуха овладел городами Яньань и Хуанлин провинции Шэньси и подошел к заставе Тхун-гуань, но овладеть ею не смог. Поэтому в конце октября он форсировал реку Вэй-гол и, пройдя по горным тропам, в декабре 1215 года вышел в тыл заставы Тхун-гуань, и таким образом приблизился к цели своего похода, южной столице Алтан-хана.

Схема боевых действий армии Чингисхана в 1215–1216 гг.

«Когда монгольские войска день ото дня сближались около столицы, Гао-ци только о безопасности своей заботился и хотел, чтобы находилось в столице многочисленное войско. Таким образом, области и провинции, оставленные без всякой обороны, были разорены и разграблены. Нючженьский государь был обманут, и положение царства его час от часу становилось опаснее…[959] Монгольские войска, куда ни обращались, все покоряли. Нючженьский государь отправил посланника