Но, даже когда я подошел ближе, размахивая руками, как сумасшедший, она продолжала смотреть сквозь меня и, казалось, подает знак кому-то за моей спиной. Я обернулся, проверяя, кто мог заинтересовать ее. От толпы отделился высокий мужчина в бархатном костюме и пышном напудренном парике. В руке он держал пухлый апельсин. Войдя в ложу, он в знак приветствия слегка поклонился и поцеловал ей руку. Я увидел, как он, улыбаясь, чуть нагнул голову к ее губам, словно чтобы лучше слышать в шуме ее слова. На щеках Элис играл румянец, волосы переливались, глаза сияли ярче, чем мириады канделябров. Если до этого я распарился в толпе, то теперь меня прошиб холодный пот. Джентльмен, с которым по-свойски беседовала Элис, был не кто иной, как лорд Фоули.

Они были так поглощены друг другом, что мне пришлось постучать по перилам ложи, дабы они заметили меня.

— А-а, это вы, Хопсон, — невозмутимо произнес Фоули, словно мы с ним только сегодня обедали. — Мисс Гудчайлд обещала, что вы будете здесь.

Кипя от негодования, я сдержанно кивнул ему и обратился к Элис.

— Мисс Гудчайлд, — сказал я, — очень рад снова видеть вас. Значит, вы получили мою записку?

Наградой мне была мимолетная улыбка.

— Получила. Но, поскольку вы забыли указать время и место встречи, а лорду Фоули срочно требовалось увидеть вас, я попросила его сопровождать меня сюда, и он милостиво согласился.

— Я и не подозревал, что вы такие друзья.

— Мы с лордом Фоули едва знакомы, как вам хорошо известно. Он зашел ко мне вчера, чтобы узнать, где вас можно найти. Он был и у Чиппендейла, но вас там не оказалось. Единственное, что я могла посоветовать ему, так это попытаться встретиться с вами здесь.

Я стоял, не зная, что сказать, и только глупо улыбался, хотя в душе у меня клокотала ярость. Мне многое хотелось обсудить с ней, о многом спросить, но в присутствии Фоули я не только не мог говорить свободно, но даже затруднялся определить, смягчилась ли она ко мне хоть немного после своего внезапного отъезда из Хиндлсхэма.

Первым нарушил молчание Фоули:

— Итак, Хопсон, не соизволите ли объяснить, почему вы преждевременно покинули Хорсхит-Холл, не дождавшись моего приезда, или предлагаете мне ломать голову в догадках?

Раздосадованный его вмешательством, я отвечал более прямо и резко, чем намеревался:

— Я уехал после того, как обнаружил отсеченные пальцы Партриджа в шкатулке, стоявшей в покоях Роберта Монтфорта. Эта ужасная находка отбила у меня всякое желание продолжать поиски. И потом, мне все равно нужно было навестить мадам Тренти, чтобы уличить ее в обмане.

Мое шокирующее заявление потрясло Элис. Она в испуге раскрыла глаза, и я отругал себя за неосторожность. Правда, Фоули, казалось, ничуть не был взволнован.

— Ну и как, навестили? — спросил он.

— Я пришел к ней сегодня утром, но она уже была мертва. Ее задушили в постели.

Элис побледнела как полотно, и даже Фоули больше не мог сохранять невозмутимость.

— Боже милостивый! — воскликнул он. — Кто еще об этом знает?

Труп обнаружили мы вместе с Чиппендейлом, объяснил я. И еще: мы видели в окно, как мимо пронеслась карета Монтфорта, в которой, я абсолютно уверен, сидел убийца.

— Монтфорт не держал выезд в городе, — сказал Фоули. — Он проиграл его в карты некоторое время назад, и с тех пор имел обыкновение одалживать у Брадфилда или у меня.

— Красивый экипаж, запряженный великолепной парой гнедых, с зеленой полосой на боку.

— Тогда наверняка это карета Брадфилда. — Фоули достал из кармана круглую золотую табакерку, украшенную бриллиантовой звездой. — Лошадей и экипажи он обожает больше всего на свете. — Он поднял сверкающую крышку и обратился ко мне: — Так вы полагаете, что Брадфилд имеет отношение к смерти Тренти?

— Не исключено, но не обязательно. Если лорд Брадфилд одалживал свой выезд Монтфорту, значит, он мог одалживать его и другим. Кто-то воспользовался его экипажем сегодня утром. Кстати, я уверен, что эта же карета пыталась переехать меня в мой прошлый визит к мадам Тренти.

— В таком случае, мы можем радоваться. Я убежден, что нам без труда удастся установить личность убийцы, ибо, кто бы ни был этот человек, он, вне сомнения, гостит у Брадфилдов. После представления я намерен нанести им визит и выяснить это. Хопсон, думаю, вам следует сопровождать меня.

Может быть, мисс Гудчайлд тоже согласится составить нам компанию?

В ответ Элис коротко кивнула ему. Не говоря ни слова, она одарила меня непостижимой улыбкой и устремила взгляд на ярко освещенную сцену.

B десять часов вечера все окна в особняке Брадфилдов на Лестер-филдс были озарены.

Едва Фоули подошел к двери, она отворилась, словно по волшебству, и лакей, принявший нас за опоздавших гостей, приглашенных на ужин и игру в карты, провел нас в дом. Мы ступили в просторную гостиную. Ее потолок украшали фигуры музицирующих нимф, причем лепнины было так много, что, казалось, она в любую минуту может обрушиться на голову. Брадфилд, розовый и надутый, как лесной голубь, занимал группу мужчин в пышных нарядах. Он радостно поприветствовал Фоули, словно расценивал его неожиданный приход как величайшее счастье.

— Фоули, я и понятия не имел, что вы в городе, — воскликнул он, энергично пожимая тому руку. — Мои глубочайшие извинения. Я непременно прислал бы вам приглашение, если б знал, что вы здесь.

— Ну что вы, добрый друг, какие пустяки. Я зашел совершенно случайно и весьма признателен вам за то, что вы приняли нас незамедлительно, — несколько чопорно отвечал Фоули, низко кланяясь хозяину. — Погода в Кембридже, как вы, наверно, знаете, в последнее время очень переменчива. Я и сам долго сомневался, стоит ли мне ехать в Лондон. Но в итоге у меня нашлись неотложные дела, и вот я здесь.

Пока они обменивались любезностями, мы с Элис, не зная, как нам быть, в нерешительности топтались за спиной у Фоули. Правда, наше присутствие не ускользнуло от внимания Брадфилда. Он недоуменно нахмурился, глянув в мою сторону.

— Вижу, вы и Хопсона с собой привели. По-моему, он становится вашим любимчиком, — с любопытством в голосе заметил он Фоули.

— Его помощь в расследовании смерти Монтфорта неоценима. Он продолжает помогать мне по мере сил.

— Надеюсь, вы уже оправились после обморока, Хопсон? — обратился ко мне Брадфилд. — Полагаю, больше не хотите пробовать себя на медицинском поприще? — Он грубовато хохотнул, вспомнив, как я потерял сознание.

Я стал смущенно извиняться за свою слабонервность, но Фоули пришел мне на помощь:

— Брадфилд, отвлекитесь от Хопсона. Я хочу представить вам нашу знакомую, мисс Гудчайлд. Сегодня она согласилась сопровождать нас. Должен добавить, что мисс Гудчайлд — деловая женщина. Ее лесной двор, как я слышал, лучший в Лондоне.