Что мог сделать Невский в такой ситуации? Он не мог защитить своего глупого брата. Сам Андрей прекрасно знал, что Александр не может действовать против монголов. Узнав о походе Неврюя, Александр бросился к Сартаку в Орду. Поехал ли он по своей воле или по зову хана – не ясно. До того момента он избегал таких поездок независимо от того, какой чести он мог быть удостоен, но на этот раз его решение было быстрым и эффективным. Хан в гневе послал отряд монголов во Владимир. Что Александр мог сделать, чтобы утихомирить его гнев? Конечно, он мог рассказать всю правду хану, ничего не утаив, но это повредило бы Андрею. Он мог оправдать Андрея, только возложив вину на его молодость и недостаток благоразумия. Так он и сделал и добился успеха.

Вскоре после его возвращения на Русь произошло событие, которое снова погнало его в Орду. Его дядя Святослав захворал и чуть позже умер. Пока был жив, он был самым старшим и требовал себе Владимирское княжество. Александр ничего не предпринимал против дяди. Михаил захватил трон у своего дяди; Андрей владел им не по праву или путем силового захвата, а по прихоти хана. Но теперь Невскому была открыта дорога к трону. Младший брат не должен был быть предпочтен старшему. Своим неразумным поведением Андрей вызвал гнев хана, а вместе с ним и огромные беды для своего княжества. Александр больше не мог молчать. Он стал просить хана признать его великим князем и даровать мир Владимиру.

В Орде увидели, что его право несомненно, и все же хотели наказать и дать урок всем тем, кому он был нужен. Приказ был отдан, и монголы уже отправились в свою карательную экспедицию. Александр остался в Орде с правившим в то время Сартаком. Он предпочел время от времени обращаться с ходатайствами, насколько это было возможно, и не становиться свидетелем кровопролития и страданий своего родного города.

Неврюй отправил своих темников Котия и Олабуга с легионом воинов разграбить Суздаль. Андрей жаловался на безразличие других князей; некоторые из них, по его словам, служили монголам, действуя против своих собственных братьев, а другие были как его дядя Святослав, который на время вызывал себе в помощь пожирателей сырого мяса, которые должны были помогать ему действовать против собственного народа. «О, Господи! – воскликнул Андрей. – Сколько времени мы должны еще воевать друг с другом и приводить на Русь монголов?»

Неврюй дошел до стен Владимира, но Андрей и Ярослав покинули город до его появления. Монголы перехватили их в Переяславле, где Андрей сразился с ними, предпочтя воевать на территории Александра, а не на своей собственной. Сражение было упорным, но его выиграли монголы. Андрей бежал в Новгород, а оттуда в Псков, но из страха перед монголами ни один город не впустил его. Тогда он поехал дальше, то ли за Балтику, то ли в Ригу вместе со своей княгиней – дочерью Даниила Галицкого.

После неудачной попытки помочь Андрею Ярослав спасся, бежав сначала на Ладогу, а оттуда в Псков, но его жена была убита, а дети взяты в плен. Монголы принесли огромные беды и перебили много людей. Те, кто мог, убегали и спасались и, рассыпавшись в лесах, жили среди диких зверей, как жили люди во время нашествия Батыя. После этого Неврюй ушел, а Александр возвратился из Орды во Владимир, где первым делом собрал людей и заново заселил разрушенные города и деревни.

Александр Невский начал править в 1252—1253 гг. и был настоящим преемником своего отца Ярослава. Когда Андрей устал жить в изгнании, он упросил Невского замолвить за него словечко в Орде. Тем временем сын Батыя Сартак был убит, как говорили, своим дядей Берке, который сам сел на кипчакский трон и ждал подтверждения своего положения Менгу-Тимуром, который тогда был великим ханом.

И снова все русские князья должны были приехать в Орду и ждать подтверждения своих титулов. Александр послал своих племянников Глеба и Бориса с богатыми дарами для фаворита Улагчи. Дары были приняты, и Андрей прощен, но Невскому самому пришлось ехать в Орду вместе со своим виновным братом для принятия официального прощения.

В Новгороде продолжали бушевать извечная вражда между сильными и слабыми, богатыми и бедными, укоренившаяся враждебность заносчивых купцов и процветающих торговцев к ремесленникам и землепашцам, соперничество среди честолюбивых людей за власть и должности. Издавна большое число новгородцев, а временами их большинство привлекала Русь за пределами новгородских земель. Среди новгородских бояр давно уже были сторонники Владимира; это были люди, которые считали, что для их княжества будет во благо действовать с Владимиром заодно и даже соединиться с ним. Но были также и непримиримые противники такого сотрудничества и такого союза, которые питали ненависть к Владимиру и радовались каждой опасности для него. На стороне Владимира были все более или менее состоятельные люди, желавшие мира, поэтому казалось, будто приверженцами Владимира были только богатые и удовлетворенные жизнью люди, не заботившиеся о бедноте; но это было не так. На стороне Владимира были землепашцы и простой народ.

Когда Невский взял в свои руки власть во Владимире, он посадил своего старшего сына Василия в Новгороде. Василий не мог притеснять Новгород, так как был слишком молод для этого. Он был настоящим приверженцем Новгорода, как он продемонстрировал позднее, презирая своего отца. Такие сторонники Новгорода пользовались поддержкой городской толпы – людей, не имевших своих домов, которым нечего было терять и которые ничего не могли выиграть, за исключением того, что они могли получить благодаря беспорядкам. Они были защитниками громко превозносимых «новгородских вольностей». Они казались – но это была ложная видимость – друзьями и защитниками рабочего люда. Но рабочий люд видел в боярах, которые «любили вольности», своих главных врагов и людей, которые стремились к свободе для себя, а не для простых людей. Среди этих бояр были очень богатые и надменные, которые не признавали людей, не входивших в их круг. Во всех бунтах – и не важно, сколько их могло быть, – эти важные и богатые люди руководили советами и управляли городом. Некоторые из них заявляли, что любят свободу и простых людей, другие не заходили так далеко. Но в случае бунта обе группировки этих «больших людей» старались держать уличную толпу под контролем. Они ставили во главе толпы смелых бунтовщиков, которым было все равно, бедные люди или богатые, и которые находили выгоду в беспорядках. А когда во время стычек эти люди начинали изучать вопрос раздора или им приходилось в конце концов вмешиваться в эти дела, то выявлялись такие запутанные причины, что, казалось, не в человеческой власти их объяснить. Каждая сторона взывала к правам Великого Новгорода и благу людей, но никто никогда не мог доискаться настоящей причины беспорядков или понять, в чем могла быть выгода для них в бунте.

Вот такая же загадка крылась в случае с Василием, сыном Александра Невского. В Новгороде существовала некая группировка, у которой во все времена имелся предлог будоражить народ и очернять добрые намерения. Когда гнет монголов усилился, а бремя налогов и дани стало тяжелее, притеснения всякого рода дали злонамеренным людям шанс к дурным подстрекательствам. Нужно было только кричать: «Мы защищаем наши вольности от проклятых поедателей сырого мяса. Долой фаворитов хана, рабов монголов!» – и начинался конфликт.