Набеги литовцев не только не прекратились после того, как Александр отправил никчемного Ярослава в Торжок, но и сам этот князь чуть не попал в плен, пытаясь дать им отпор. Тверичи присоединились к этому князю в Торжке и потерпели там ужасное поражение. Банды литовцев убили множество людей, угнали стада лошадей и вместе с этими стадами и толпами пленников поспешили в свои земли. Преследуемые до Торопца, они захватили этот город и, вступив в него со всеми своими трофеями, сочли, что они в безопасности за крепкими укреплениями. Но из Новгорода поспешил Невский, взял Торопец, спас награбленное и пленных и перебил или взял в плен всех литовцев. Одних он перебил при нападении на город, других – во время их бегства. Он уничтожил восемь банд этих захватчиков, затем распустил новгородцев и со своей собственной свитой отправился в Витебск, где жил его малолетний сын Василий с родственниками его матери. Натыкаясь по пути на шайки литовцев, он их истреблял. Забрав мальчика из Витебска, он повернул в Новгород. По дороге ему встретились новые шайки, и он их перебил. Семь раз он разбивал литовцев. После этого они стали бояться Невского и не осмеливались досаждать ему.

Став теперь известным во многих странах и среди многих народов, Александр еще ни разу не был потревожен Батыем, который считал его своим подданным. Таким образом, он занимал исключительное положение среди всех князей, хотя не считал себя свободным и очень горевал о своем отце Ярославе, пережившем такие страдания. И все же, будучи князем Великого Новгорода, где его дворец стоял рядом с Софийским собором под куполом с крестом, он вместе с новгородцами мог сказать: «Мы не были завоеваны монголами».

В Орде были довольны на тот момент повиновением Ярослава и не предъявляли к Невскому никаких требований. Но там выжидали момент, чтобы c подчеркнутой важностью вызвать его в Орду. Только после смерти Ярослава до Невского дошли слова Батыя: «Разве Александр не знает, что Бог подчинил мне много царств и народов? Что же, князь Новгородский один будет противостоять моему владычеству? Если он хочет сохранить свои земли в целости и сохранности, пусть приедет сюда посмотреть, как я правлю во всей славе и при всех почестях».

Во всех важных вопросах, касающихся того, как себя вести, Александр искал совета у своих духовных наставников. В то время на Руси два человека по имени Кирилл пользовались особым доверием. Один из них был известен своими тяжелыми трудами на благо мира; это был Кирилл, уроженец Галича и в то время митрополит Киевский и всея Руси. Второй Кирилл был епископ Ростовский, находившийся тогда во Владимире. К этому второму Кириллу Невский и отправился за советом: ехать ли ему к Батыю или не ехать. Есть ли у него силы, чтобы вынести те муки, которым его наверняка подвергнут, если он не откажется от Христа Спасителя в том случае, если от него этого потребуют? Он полностью не доверял своим собственным силам. И Александр открыл свое сердце Кириллу. Епископ ободрил его и посоветовал ехать и умереть, если будет нужно, но и избежать смерти, если это возможно.

Александр поехал в Сарай и был встречен очень милостиво. Его младший брат Андрей раньше уже бывал в Золотой Орде. Все помнили тогда, как твердо могли стоять на своем русские князья в определенных случаях, и не забыли князя Михаила Черниговского и того, как он умер, когда настал его час.

Быстрый приезд Александра порадовал старого Батыя, который не стал заставлять его кланяться солнцу или огню. Более того, он похвалил его в присутствии своих фаворитов. Но все же Александру и его брату Андрею было велено поехать в Азию и поклониться великому хану.

Двое братьев с дурными предчувствиями отправились в путь, ставший причиной смерти их отца. Однако им больше посчастливилось, чем ему, так как они вернулись на родину целыми и невредимыми. Каждый из них привез с собой разные впечатления. В пути туда и обратно Андрей не переставал демонстрировать свою ненависть к монголам и гневался на то, что все народы покоряются им. «Возможно ли, чтобы мы всегда были друзьями с язычниками и служили им? Лучше бросить все и бежать в другие страны». Так думал Андрей. То, что было у него на уме, впоследствии показали его действия. Александр с каждым шагом по огромной стране монголов становился все суровее и задумчивее, словно видел страдания своего отца, когда тот проезжал через те же самые пустыни и песчаные равнины.

После без малого двухлетнего отсутствия Александр возвратился в 1249 г. На его лице теперь была суровая задумчивость, которая полностью изменила внешний вид того юноши, который одержал победы на Неве и у Вороньего камня.

Где каждый князь должен был править – в то время на Руси это был трудный вопрос. Воля хана, если не только закон, была, по крайней мере, для князей высшим законом. Старые правила и соблюдались, и отвергались. Человек, который находил в тех правилах свою выгоду, стремился заставить других соблюдать их, но если они мешали ему, он пытался их обойти. Хан мог назначить любого, кого хотел, княжить в любом месте; все об этом прекрасно знали, и предприимчивые молодые князья действовали против тех, кто был их старше. В Орде назначения зачастую делались, соблюдая древнерусский закон, к которому князья апеллировали в своих прошениях. Но если проситель был неспособен удержать данное ему владение, то хан мог помочь ему, а мог и не помочь.

Короче, в первые годы монгольской власти везде царила неразбериха. У Невского не было причин бороться за владимирский трон. Он, как и все сыновья Ярослава, был вторым после его дядьев – братьев его отца. Самый старший из них – Святослав, которому Ярослав отдал Суздаль, был утвержден Батыем князем Владимира. Но словно в доказательство того, что в эти мрачные времена все права смешались, едва только Святослав принял власть, как среди его племянников появился беспринципный честолюбивый княжич, который лишил дядю трона и сам тут же уселся на него. Это был младший брат Александра Невского Михаил. За свою дерзость он получил прозвище Михаил Смелый. Но его правление было коротким, так как вскоре он был убит в сражении с литовцами. Будучи самым младшим из сыновей Ярослава, Михаил не получил большую долю земель – лишь Москву. Охраняя свое маленькое княжество, он столкнулся у калужской границы на реке Протве с литовцами. С берегов этой маленькой речушки его тело было привезено и похоронено во Владимире.

Эта ссора между дядей и племянником произошла в то время, когда Невский со своим братом Андреем ездили в Монголию.

Но смерть князя Михаила не вернула власть его дяде Святославу, который, освободившись от одного соперника, тут же столкнулся с другим. Невский не хотел противодействовать своему дяде, хотя мог бы сделать это, продемонстрировав справедливое решение, так как его отец, будучи великим князем, отдал Святославу Суздаль как вотчину.

Владимирское княжество отошло Невскому как старшему сыну Ярослава. И хотя Святослав принял Владимир вопреки детям Ярослава и был утвержден в князья Батыем, Смелый не замедлил изгнать своего дядю. Теперь после смерти Михаила Владимир остался без князя. Похоже, Невского в то время не интересовал Владимир, и он не хотел бороться за него. У Андрея была иная точка зрения на этот счет: он не хотел уступать своему дяде и пытался в Орде занять его место. По какой-то причине Батый счел несправедливым возвращать княжество Святославу и отдал его Андрею. Но он вспомнил, что Невский старше, и Андрей не отрицал этого факта. Поэтому хан принял такое решение: пусть Невский будет великим князем Киевским и встанет во главе всех князей, а Андрей пусть будет князем Владимирским. Так, из-за титула, данного Невскому в Орде, и его старшинства в 1250 г. на Руси появились два великих князя, но князь Владимирский был настоящим великим князем, так как Великое княжество было в его владении.