От западных ворот донёсся скрип. Эйрих повернул к ним голову и увидел въезжающего на территорию всадника. Одет он был в серую стёганку, а на голове носил римский шлем. Гонец, скорее всего.

– Претор Эйрих, тебя зовут в деревню! – подъехал гонец. – Пришли какие-то богатые римляне, хотят обсуждать с тобой торговлю!

/20 января 409 года нашей эры, провинция Паннония, деревня Зевты/

Эйрих принимал представителей римских магнатов-латифундистов в бражном доме, специально освобождённом от праздных заседателей в честь особого случая.

– Триста силикв за голову, – произнёс Эйрих.

– Это всего в два раза ниже, чем средняя рыночная цена, – вздохнул глава торговой делегации, Луций Катий.

На вид ему что-то около сорока зим, голова с залысиной, глаза какие-то безразличные, а сам он болезненно тощий. Взгляд у него неприятный, будто хочет обмануть. На самом деле, Эйрих знал, что не «будто».

– Не нравится – ищите себе других поставщиков, наверное, их у вас полно, – усмехнулся Эйрих.

– Так дела не делаются, – покачал головой Катий. – Ты ведь понимаешь, что я представляю очень уважаемого человека, патриция Корнелия Ацилия Александра, владеющего почти половиной всех пахотных земель города Сирмия?

Любому остготу в этих землях плевать на какого-то там Корнелия Ацилия Александра, потому что до сего дня никто о нём слыхом не слыхивал. Эйриху тоже плевать, что за уважаемый человек этот патриций. Потому что это Западная Римская империя, никаких обязательств ненападения на её города Эйрих на себя не возлагал, поэтому благополучие и безопасность Сирмия настолько эфемерные понятия, что кто-то другой бы уже перестал морочить себе голову торгом. Кто-то другой, но не Эйрих.

– Двести пятьдесят, – назвал новую цену Эйрих.

Он понимал, что лучше избавляться от рабов как можно быстрее, потому что зима нынче суровая, пленных приходится хорошо кормить и заботиться об их крове. Расходы это солидные, поэтому лучше не передерживать эту толпу зазря. Но и цену сильно снижать не стоит.

– Сейчас ещё и сезон не тот, – продолжил торговаться Катий. – Вот было бы дело весной, когда посевная, тогда другое дело…

– Ты принимаешь меня за какого-то тупого варвара? – спросил Эйрих. – Посевная будет в начале весны, а до неё остались жалкие два месяца, к которым у вас УЖЕ должны быть рабочие руки. Сейчас самое лучшее время, чтобы купить рабов дёшево. Не принимаю твой аргумент.

Катий недовольно поморщился, будто ему в тарелку вместо фасоли положили овечье дерьмо.

– Ладно, – вздохнул римлянин. – Тут ты меня уел.

– Давай сойдёмся на том, что я получаю двести силикв за голову, но дальше мы не торгуемся? – предложил Эйрих. – Я не люблю торговлю и сейчас занимаюсь этим только потому, что сдуру взял в плен много людей. Если бы не разговор с одним римлянином, я бы не задумываясь пустил всех пленников под нож.

– С каким римлянином ты говорил? – проявил интерес Катий.

– Викарий Соломон Атратин Приск, – не стал скрывать Эйрих. – У нас были совместные дела не так давно. Я разбил налётчиков асдингов, угрожающих Филиппополю, но даже не думал, что пленных можно взять в плен и выгодно продать.

– Так ты знаком с Приском? – удивился римлянин. – Удивительно, как тесен этот мир…

– Имеешь с ним какие-то дела? – поинтересовался Эйрих.

– Когда-то давно, – махнул рукой Катий. – Но это неважно. Двести силикв за раба, говоришь?

Эйрих точно знал, что это очень и очень выгодно, но римлянин не был бы римлянином, не попытайся ещё хоть как-то сбить цену.

– Доставка за ваш счёт и вашими силами, – заулыбался римский работорговец.

– Идёт, – тяжело вздохнул Эйрих и подвинул к себе чистый пергамент. – Тогда давай заключим договор.

– Не только хорошо говоришь, но и владеешь грамотой? – приподнял левую бровь Луций Катий. – Удивительно для…

– Я – очень необычный варвар, – усмехнулся Эйрих. – Со мной можно договориться.

– Что ж, рад нашему знакомству, претор Эйрих Ларг, – довольно произнёс Катий.

– Сегодня, в честь прибытия важных гостей, будет устроен пир, – сообщил Эйрих. – Как уладим наши дела, вас проводят в выделенные покои, а затем, вечером, ожидаю вас всех здесь.

– Непременно будем, – заверил его Катий.

/8 февраля 409 года нашей эры, провинция Паннония, деревня Зевты/

Рабы были благополучно доставлены в Сирмий и Эйрих о них тут же забыл, потому что казна утяжелилась на двадцать три тысячи солидов, что было, безусловно, впечатляющей суммой, даже несмотря на то, что пришлось снаряжать охранный отряд и заботиться о доставке рабов к римлянам.

И факт успешного закрытия сделки с римлянами неизбежно вызвал горячую полемику в Сенате.

Сенаторы, пощупавшие своими нетвёрдыми пальцами золотые монеты, испытали настоящее откровение, потому что до этого вообще никто из них не рассматривал возможности захватывать рабов на продажу. Вот об этом сейчас неистово ругались сенаторы.

Красная фракция стояла за покорение Италии, что радовало Эйриха. Сенатор Дропаней, как теперь казалось Эйриху, завидует римлянам чёрной завистью и хочет жить не хуже, чем они. Единственный способ, который он видит – занять их место. И он в этом мнении не один, раз вокруг него собралась немаленькая фракция, насчитывающая уже сорок девять сенаторов.

Чёрная фракция стояла за отказ от идеи захвата Италии и ратовало против торговли с римлянами. Сенатор Сигумир Беззубый тихо возмущался, что продали визиготов, считай, родственных людей, но аргумент был слабоватым, ведь нормальные визиготы давно ушли на запад, а те, что остались, залезли под пяту гуннов и вообще-то пришли грабить остготов. Тут Сигумиру ничего не светит, он это понимает, поэтому лишь ворчит и вставляет осуждающие реплики.

Зелёная фракция крепко стояла за работорговлю, потому что она решала острую проблему нехватки денег. Денег не хватало всегда, но теперь, когда Сенат проводит централизованную политику по усилению остготского племени, денег вообще будто бы нет. Сенатор Осгар, сильно переживающий за состояние дел казны, ухватился за эту возможность, как за подзабытую титьку матери вскормившей, он-то громче всех и орёт на заседаниях.

Белая фракция, во главе с сенатором Торисмудом, обратилась за советом к Эйриху. Беседа дома у Зевты, состоявшаяся полторы декады назад, определила линию поведения сенаторов: поддерживать Красных до последнего, а если окажется, что они не сумели продавить свою позицию, то сразу же переключаться на поддержку Зелёных.

С политикой всегда было сложно, это обыденное её свойство, но они планомерно выправляли Сенат в нужное русло, к нужному Эйриху решению, поэтому всё будет хорошо.

Правда, оставалось решение гуннских проблем…

Но с этими проблемами можно справиться только весной.

Эйрих и без того был крайне удивлён действиями Дариураша, который повёл своё войско на остготов зимой.