Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Значит, ты позволяешь незнакомцам помогать тебе исцеляться? Прекрасно.
Я позволила злости Мики накатить на меня, стараясь не дать негативу овладеть мной.
— Разве ты это не делал? Когда проходил реабилитацию?
Мики задумался.
— Я также ходил на психотерапию.
Мики был достаточно храбр, чтобы сделать то, чего я не смогла.
— Я рада.
— Я занялся этим не только потому, что ты сбежала. Хотя это и стало катализатором. После того, как ты исчезла, мое пьянство вышло из-под контроля. Брэндон выдвинул ультиматум: либо реабилитация, либо я ухожу из группы. Я не мог потерять группу. Поэтому я лег на реабилитацию, начал терапию, и это очень помогло. Я понял, как в детстве ты сильно ранила меня, когда ты предпочла группу нам.
Слезы вины и сожаления затуманили мое зрение.
— Я знаю. Мне так жаль.
— Это было… Ты была первым человеком, которого я позволил себе полюбить. Я перестал любить людей, когда был ребенком, потому что они всегда меня бросали. Но я позволил себе любить тебя — я верил, что ты любишь меня в ответ. Что ты не бросишь меня.
Слезы выступили на глазах.
— Я не пытаюсь причинить тебе боль. Мой психотерапевт сказал, что я должен быть честен с людьми в своей жизни. Ты причиняла мне боль, Скай. Поэтому я наказывал тебя. Потому что знал, что ты любишь меня, и я ненавидел, что этого недостаточно. Но этого было достаточно, чтобы причинить боль в качестве расплаты.
Его глаза горели сожалением.
— Ты прощаешь меня?
— Я прощаю тебя. — Я нетерпеливо вытерла слезы. — А ты прощаешь меня?
Он поколебался, а затем сказал:
— Хотелось бы.
Звонок в дверь прервал напряженный момент, и Мики сел, нахмурившись.
— Кто это?
— Возможно, Брэндон.
— Не позволяй ему подниматься.
Я недоверчиво уставилась на него.
— Мики, он пролетел более пяти тысяч миль, чтобы увидеть меня.
— Мы с тобой еще не закончили разговор.
Я была права. Мики все еще не понял.
— Это не всегда касается нас с тобой, Мики.
Раздраженное выражение его лица, когда я вышла, чтобы впустить Брэндона, заставило меня задуматься, а сильно ли Мики изменился. В гостиной воцарилась тишина, пока я ждала, когда Брэндон поднимется на лифте. И испытывала совершенно другое чувство. Предвкушение. С Мики я чувствовала тошноту. Брэндона мне захотелось обнять, едва его увидела.
Когда он появился, такой высокий, бородатый, с кругами под глазами, которые говорили про смену часовых поясов, я бросилась на него.
И Брэндон поймал.
Он поднял меня в медвежьих объятиях, и когда прошептал мое имя, из меня вырвались рыдания, и я не смогла их остановить.
Потому что это было похоже на возвращение домой.
ГЛАВА 27
От Брэндона было трудно оторвать взгляд. Он был подобен яркому свету — зацепил мое внимание и не отпускал. Когда мы все трое сидели в моей квартире и разговаривали, я поняла, что он пленил меня, потому что с ним не было связанных плохих воспоминаний.
Когда группа находилась в туре, а я уставала и чувствовала себя одинокой, Брэндон прижимался ко мне и мы смотрели фильмы в гастрольном автобусе, или приглашал поужинать, чтобы мы могли расслабиться и притвориться, что мы обычные люди, которые собрались перекусить. Он был тем, кто держал Мики на расстоянии, когда я была на пределе.
Он был старшим братом, который защищал меня.
Был единственным, кто удерживал в здравомыслии во время безумия, которым была наполнена наша жизнь.
Конечно, я также любила Остина, но он был больше похож на младшего брата, который одновременно заставлял меня смеяться и чертовски раздражал.
Они были такими разными.
— Хизер беременна, — поделился новостью Брэндон, и я округлила глаза. — Ты будешь тетей.
Мои глаза наполнились слезами.
— Тетей. Это так круто. Поздравляю. Передай Хизер мои поздравления.
— Передам. — Брэндон ухмыльнулся. — Она беспокоилась о тебе.
— Мы все беспокоились, — угрюмо сказал Мики. Он стоял у французских дверей балкона, глядя на Клайд, и находился там все время, пока Брэндон рассказывал о своей жизни. — Почти два года беспокойства. Блядь. Два года. Кто может в это поверить?
Отрезвленная острой болью в его голосе, я заметила:
— Если бы я была в лучшем расположении духа, до этого никогда бы не дошло. Мне самой плохо от того, что я с этим так затянула.
— Ты уже достаточно извинилась, — сказал Брэндон, хмуро глядя в спину Мики. — Ты здесь, и ты здорова, и это все, что имеет значение.
— Да? — Мики резко обернулся. — Так ли это? Пара извинений, и все в порядке?
Брэндон прищурился.
— Три дня назад ты бы все отдал, чтобы услышать Скайлар и узнать, что с ней все в порядке. Помни об этом.
— Брэндон, все в порядке, — успокоила я. — Я и не ожидаю, что кто-нибудь из вас простит меня так быстро.
— Ну, я простил.
Как же я любила его.
— Это потому, что ты ангел. Остальные из нас просто Теллурианцы.
Брэндон ухмыльнулся моей шутке.
— Я умираю с голоду, — фыркнул Мики и направился на кухню. Он открыл холодильник, внимательно осмотрел его и выругался себе под нос. — Я вижу, ты все еще помешана на здоровом питании. — Он захлопнул дверь и повернулся ко мне. — У тебя есть нормальная еда?
Я пожала плечами.
— Мы могли бы заказать еду на вынос.
Так мы и сделали. Пока ждали, мы говорили об Остине и Селине, о Гейл, о друзьях в музыкальном бизнесе. Мы не касались Мэйси и группы, как будто боялись упоминать об этом.
И тут зазвонил мой сотовый. Это был Киллиан.
— Мне нужно ответить, — сказала я парням и исчезла в своей спальне. — Привет, — ответила я, как только закрыла дверь.
— Привет, я просто проверяю.
Несмотря на мои теплые нежные чувства к Брэндону, я не осознавала, насколько напряжена, пока не услышала голос Киллиана. Как будто почувствовала его твердый жар у себя за спиной. И все же мне не хотелось рассказывать ему о Мики.
— Мы заказали немного еды. Начинаем с чистого листа. Наверстываем упущенное.
— Брэндон был рад тебя видеть?
— Очень. Как чудесно снова его встретить. Я скучала по нему.
— Я знаю. Я рад за тебя.
Мягкая любящая манера, с которой это сказал Киллиан, на секунду помешала рассказать остальное.
— Мики тоже здесь. Я не знала, что он придет.
Киллиан на другом конце провода молчал.
— Киллиан?
— Я здесь.
