class="p1">— Все хорошо?

— Рано или поздно тебе пришлось бы встретиться с ним лицом к лицу. По крайней мере, это происходит в квартире в присутствии Брэндона.

Тогда почему он так разозлился?

— Так ты в порядке? Мы в порядке?

— Да. У меня назначена встреча. Поговорим позже.

И Киллиан повесил трубку, забрав с собой все мои добрые чувства.

Хуже всего было то, что я даже не могла на него злиться. В такой же ситуации я повела себя как ревнивая идиотка из-за какой-то связи на одну ночь, в то время как у Киллиана были веские причины ревновать к Мики.

— Черт, — пробормотала я себе под нос.

Мне пришлось собраться с духом, чтобы вернуться к парням.

— Еда прибыла, — сказал Брэндон, доставая коробки из пакета.

— Я даже не слышала звонка.

— Они не звонили. Просто появились в дверях, — сказал Мики, изучая меня. — Мы заплатили.

— О, кто-то, должно быть, впустил их, когда выходил. Спасибо.

Я вошла на кухню, мой желудок заурчал, оживая от запаха тайской еды.

— Кто звонил? — спросил Мики.

Я помогала Брэндону расставлять тарелки и столовые приборы, поэтому сразу не ответила, ожидая, пока мы не приступим к еде. Наконец, я сказала:

— Это был Киллиан.

— Парень, который подписал с тобой контракт на запись? — уточнил Брэндон.

— Да.

— Он хороший парень?

— Как он может быть хорошим? — Мики вонзил нож в кусок свинины, как будто на его месте воображал кое-кого другого. — Гейл сказала, что он взял тебя на свой лейбл после того, как на тебя напали уличные головорезы, которые к тому же украли твою гитару. Он воспользовался твоим подавленным состоянием.

Я поежилась, чувствуя себя крайне неловко из-за такой версии событий.

— Это неправда. Там все сложно.

— В этом нет ничего сложного. Ты сказала нам, что уходишь из группы, потому что такая жизнь и слава сделали тебя несчастной. Но подписываешь контракт на запись с этим парнем, и мы должны поверить, что ты сделала это по собственной воле?

Разозлившись, я уставилась на Мики.

— Тебя здесь не было, Мики. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

— И кто в этом виноват?

— Эй! — Брэндон помахал нам вилкой. — Прекратите. Мы не будем это обсуждать. Ешьте свою еду и наслаждайтесь тем фактом, что мы все живы, ну, за исключением одного из нас, которого, вероятно, пока мы общаемся укусила змея. Давайте насладимся этим.

Мы с Мики переглянулись, а затем кивнули Брэндону. Однако под поверхностью кипело огромное количество гнева.

* * *

Сидя в тусклом свете, откинувшись на спинку стула, я смотрела через всю комнату на Мики. Была полночь. Брэндон заселился в отеле и оставил там багаж, прежде чем отправиться за Мики ко мне, так что их номера уже ждали. Но Брэндон едва мог держать глаза открытыми из-за смены часовых поясов, поэтому я помогла ему добраться до своей спальни, где он рухнул на кровать и отключился через несколько секунд.

В квартире было темно, если не считать лампочек под кухонными шкафами и плинтусами. Тем не менее, я чувствовала, что Мики смотрит на меня, развалившись на диване. Мы не сказали друг другу ни слова и молчали, казалось, целую вечность.

— Это чудо, что ты все еще не спишь, — прошептала я.

— Я спал в самолете, — прошептал он в ответ. — Брэндон слишком волновался о встрече с тобой и не спал.

Эта мысль заставила меня улыбнуться.

— Знаешь, ты не заслуживаешь его.

Боль пронзила меня.

— Что?

— Брэндона. Ты не заслуживаешь его. Я тоже. Он будет любить нас до скончания веков, какое бы дерьмо мы ни вытворяли. Он заслуживает лучших друзей, чем мы.

— Я собираюсь загладить свою вину перед ним. Я никогда больше не буду так с ним обращаться, — поклялась я.

Мики усмехнулся.

— Ты этого не знаешь. Давай посмотрим правде в глаза, Скай — мы с тобой двое самых эгоистичных и эгоцентричных ублюдков на планете. Вот почему мы любим друг друга. Никто другой не стал бы нас терпеть.

Гнев горел у меня внутри.

— Ты меня больше не знаешь.

— Я знаю, что ты ушла. Я знаю, что ты убегаешь. Вот кто ты.

— Я сейчас не убегаю.

Он пожал плечами.

— Так ты говоришь. Послушай, я тебя не осуждаю. Я тоже не идеален. Я могу это признать. И я не ищу от тебя совершенства. Я этого не жду. И никогда не ждал.

— Ты все еще злишься на меня.

— Конечно, злюсь. Мы занимались любовью, а на следующий день ты сбежала. Почти на два года.

— Как бы неправильно я ни поступила, ты понимаешь почему, правда?

Я наклонилась вперед и прищурила глаза, ожидая, как он покажет мне, что не совсем забыл.

— Потому что ты всегда боялась своих чувств ко мне.

Его самонадеянность словно ударила меня в живот.

— Ты думаешь, я ушла, потому что мы переспали?

— Ну, ты же ушла сразу после этого.

— Да. Я ушла. Потому что никогда не хотела, чтобы это случилось. Потому что это было слишком, и я не смогла справиться с тем, с чем имела дело. — Я поняла, что почти кричу, и понизила голос до шепота. — Я потратила большую часть нашей славы, избегая своей матери, потому что не хотела, чтобы она знала, что она потратила все свое время и деньги, чуть не разрушив свои отношения, на мечту, которую, как оказалось, я не хотела. И сейчас это звучит глупо, но тогда это казалось серьезным. Я была ребенком. И я потратила все это время, избегая ее. И это время я не могу вернуть, потому что двое вооруженных людей в масках ворвались в дом, который я ей купила, и убили ее за гребаную картину. И за два дня до того, как мы с тобой переспали, копы сказали, что, хотя они будут продолжать поиски, их зацепки исчерпались. Поиск преступников, — выпалила я, ярость, которая все еще горела глубоко в моих внутренностях, сковывала мои слова, — было единственным, что поддерживало меня после смерти мамы. А правосудие ускользнуло из моих рук. У меня не было ничего, кроме моего горя. Я хотела бы быть сильнее, такой сильной, какой чувствую себя сейчас, но тогда я не была. Я просто хотела исчезнуть. Я хотела существовать в мире, где я не была Скайлар Финч, принцессой поп-рока, чья мать была убита выстрелом в голову. Так что, нет, Мики, я ушла не из-за тебя.

Услышав презрение в моем голосе, Мики выпрямился. Он уставился в пол и выглядел изможденным. Тишина давила на нас, но я не могла произнести