— Надеюсь, что и в семействе первого маршала ожидается скорое пополнение, — теперь слащавая улыбка и хищный взгляд обратились на них с Альвой. — Мне не раз доводилось слышать, что женщины, не обремененные излишней чистотой крови, обычно здоровее и плодовитее потомственных аристократок.

Элвир вскочил, поймав себя на том, что сжимает столовый нож, словно кинжал. Альва смотрела на него испуганно, а покрасневшее от излишней еды и возлияний лицо Майтона стремительно меняло цвет с багрового на серый.

— Довольно, господа, — король тоже поднялся. — Я прошу простить меня и ее величество, но мы вас покинем. Должно быть, эн Торн с супругой захотят к нам присоединиться. Остальных же прошу оставаться и наслаждаться вечером.

Он рывком поднял Лотэссу на ноги и практически потащил за собой. Элвир подал руку Альве и двинулся за ними, все еще не веря внезапной возможности послать светское общество к Изгою. Валтор задержался лишь для того, чтобы низко поклониться царице с внучкой, почтительно поцеловать их руки и лично попросить прощения за уход. Армира смотрела на короля скорее с любопытством, чем с осуждением, зато царевна выглядела так, будто Валтор нанес ей своим поведением личное оскорбление.

Однако не явное недовольство высокой гостьи, ни удивленный, а местами и возмущенный шепот за столами не заставили короля передумать. Он решительным шагом покинул пиршественный зал и шел, не останавливаясь, пока они не оказались на широких ступенях одного из боковых входов Ортейна.

— Может, все-таки скажешь нам, куда направляешься? — спросил Элвир, обнимая Альву за плечи.

— Подальше от этих, — в его голосе звучали презрение и боль. — Я слишком долго ждал этого дня, чтобы позволить самовлюбленным ничтожествам все испортить.

— Может, пойдем в парк? — осторожно предложила Лотэсса. Как и Альва, она выглядела растерянной.

— Отличная мысль, ваше величество, — рассмеялся Валтор, обращаясь к жене.

— Держу пари, ни один король Дайрии не проводил еще собственную свадьбу, как ему хотелось, — Торн с восхищением смотрел на друга.

— Значит, я буду первым, — и он легко сбежал по ступеням, словно разом сбросив весь груз сегодняшнего дня.

Элвир любил дворцовый парк в любое время, но сейчас в начале месяца Астели парк был прекрасен, как никогда. Природа чем-то напоминала Альву: нежная зелень листвы и белая кипень цветущих деревьев на фоне безоблачной небесной синевы. Пропитанный пыльцой воздух казался сладким и дурманил сильнее вина.

Полузабытыми тропинками король вывел их к месту, которое считалось самым романтичным в парке. Широкие, увитые зеленью качели в окружении цветущих деревьев и кустарников казались гравюрой из старинной книги сказок.

Мужчины усадили своих спутниц на сиденье и принялись раскачивать, держась за веревки с разных сторон. Девушки были в полном восторге, казалось, напрочь позабыв о почти неприкрытых оскорблениях, которые им довелось услышать на пиру.

— Никогда бы не подумал, что ты такой романтик, — бросил Торн королю. — И откуда это в тебе?

— Я и сам бы не подумал, — легко согласился Валтор. — Наверное, вся эта романтика годами дремала где-то на дне моей черствой прагматичной души, дожидаясь единственную женщину, которой была предназначена, — он с нежностью посмотрел на Лотэссу.

— А вы, Элвир? — Альва, лукаво улыбаясь, обратилась к мужу. — Признайтесь, часто приходили сюда с придворными дамами?

— Дай-ка, припомнить, — он изобразил сосредоточенное лицо. — В последний раз это, кажется, было… никогда, — он не удержался от смеха, наблюдая за сменой выражений на лице жены. — Брось, Альва! Ты же видишь, какой жизнью я живу. Когда бы мне тратить время на волокитство и таскаться за придворными дамами? Чаще всего мне только и удавалось, что кинуть взгляд на парк, проходя по галерее. Энья Лотэсса, имейте в виду, то же относится и к вашему мужу, — добавил он.

Та кивнула, но почему-то сразу погрустнела. Ох, не стоило Альве шутить на такую тему. Конечно, Лотэсса знала про бывших любовниц короля, а с одной из них имела несчастье столкнуться лично.

Заметив изменившееся настроение жены, Валтор постарался развеселить ее, но через некоторое время решил, что девушка слишком устала, измотанная длинной тяжелой церемонией венчания и коронации.

— Пожалуй, мы пойдем, — король подал руку Лотэссе, помогая подняться. — Надеюсь, вы не будете очень скучать? — он подмигнул Торну.

— Мы постараемся, — ответил тот. — А вы постарайтесь проскользнуть так, чтобы не попасться на пути тех, кто жаждет устроить вашим величествам традиционные торжественные проводы в опочивальню.

— Для этого я слишком хорошо знаю свой дворец, — усмехнулся Валтор. — Пойдем, любовь моя. Позволь показать тебе тайные тропы Ортейна.

Стоило им скрыться за бело-зеленой дымкой, как Элвир присел рядом с Альвой и крепко ее обнял, прижимая к себе.

— Не представляешь, как я ждал этого, — прошептал он, нежно отводя прядь золотистых волос за ухо, на котором мерно покачивались изумрудные капельки сережек.

— Представляю, — тихо ответила она. — Я ждала этого не меньше.

— Альва, девочка моя! — Торн с трудом сдерживал желание сорвать с головки любимой кружевное покрывало и зарыться лицом в ее светлые локоны. — Поверь, в моей душе бурлит нетерпение безумно влюбленного мужчины. Больше всего на свете я жажду подхватить тебя на руки и уволочь в свои покои, чтобы оставить весь мир за дверью нашей опочивальни.

Альва, как и подобает девушке, слушающей подобные речи, покраснела, ее дыхание стало частым и прерывистым, а под тонкой тканью платья слышались неровные удары сердца.

— Но прежде, чем мы покинем это место, я хотел бы рассказать тебе историю — удивительную и страшную, которую узнал от эньи Лотэссы. Наверное, день свадьбы — не лучшее время для таких откровений, любимая, но есть вещи, которые ты должна знать о нас.

— О нас? — девушка подняла на него удивленное лицо, щеки все еще пылали румянцем смущения. — Разве есть что-то, чего я не знаю о нас?

— Есть, родная. Я сам узнал это лишь перед тем, как отправиться за тобой во Фьерру.

— Тогда расскажи, — Альва впервые сделала то, чего он так долго добивался от нее — обратилась к нему на “ты”.

И он рассказал обо всем, что знал: о реальности и противостоянии древних богов, о повороте времени, о похищении Лотэссы Изгоем. Но труднее всего ему далась самая важная часть истории, ради которой он и решился на откровенность.

— Мы уже были вместе, в той другой жизни. Я знал и любил тебя. В это почти невозможно поверить, и все же именно эту часть рассказа Лотэссы я принял почти без сомнений. Когда я лежал в бреду в вашем замке, твое лицо постоянно являлось мне в видениях. Я знаю, ты скажешь, это оттого, что я увидел тебя прежде, чем потерять сознание, но мне кажется, что эти видения были отблесками той несложившейся судьбы.

— Мы были счастливы… там? — тихо спросила Альва.