Впрочем, Лотэссе придется еще хуже. Пока король будет царственно восседать на троне, наблюдая за коронацией супруги, той придется стоять. А ведь девушка и без того провела на ногах больше двух часов. Одним словом, бывали в жизни монархов моменты, которым не позавидуешь.

Зато им с Альвой больше не нужно быть на виду. Правда и уйти нельзя, но хотя бы можно присесть. Для молодых супругов установили деревянные кресла с высокими резными спинками, откуда первый маршал с женой могли наблюдать за коронацией.

Валтор с Лотэссой приблизились к основанию лестницы, ведущей к трону. Рука девушки лежала на вытянутой руке короля, а свободной она пыталась придерживать подол платья. Через пару ступенек Лотэсса споткнулась, запутавшись в складках тяжелого бархата. Неловкое движение будущей королевы было встречено шумным вздохом зрителей. Наверняка, у многих сердца замерли в ожидании маленького скандального происшествия — эларка свалилась с лестницы, поднимаясь к престолу Дренлелора.

Король поддержал девушку, а затем под новый дружный возглас толпы, подхватил ее на руки и понес вверх. Присутствующие были явно шокированы столь вопиющим отступлением от канонов церемонии, а хранитель традиций поменялся в лице. Казалось почтенного седовласого мужа сейчас хватит удар. Беднягу даже можно понять. Сама его должность была учреждена исключительно ради редких значительных событий в жизни правящей династии — коронаций, свадеб, обрядов по поводу рождения и смерти членов королевской семьи. Наверняка, у него имеются правила насчет ширины шагов по пути к трону и положения каждого зубчика короны относительно розы ветров. Можно представить, какое страшное святотатство в его глазах совершил король, поправ все каноны “торжественного восхождения по лестнице”.

Поднявшись к престолу Дренлелора, Валтор осторожно опустил жену, а сам встал на верхней ступени, готовясь принимать королевские регалии для супруги. Все еще не пришедший в себя хранитель традиций, тем не менее, взял себя в руки и начал собственное восхождение. При этом его исполненный благоговейного достоинства вид явно был призван служить укором королевскому легкомыслию. За гордым старцем следовали трое пажей, которые несли на вытянутых руках королевские регалии — мантию, отороченную бесценным мехом серебристого соболя с вышитым на спине гербом Малтэйров; скипетр и корону. Пажи, принадлежащие к благороднейшим семействам Дайрии, держались на несколько ступеней позади хранителя и остановились, когда самый первый из них достиг середины лестницы.

Хранитель взял из его рук мантию и, поднявшись, передал ее королю, оставаясь при этом на предпоследней ступени. Валтор возложил мантию на плечи Лотэссы, но при этом его жест вышел не столько торжественным, сколько заботливым, будто он кутал любимую в плащ, чтобы та не мерзла. Та же трепетная нежность ощущалась, когда он возлагал на голову жены серебряную, инкрустированную сапфирами корону Малтэйров.

Облачив Лотэссу в царственные регалии, Валтор опустился на трон, а Лотэсса осталась стоять на краю лестницы. Хранитель традиций спустился к подножию, откуда ему и предстояло совершить еще одну мучительно-долгую церемонию, исполненную мрачновато-скучной торжественности.

Элвир перевел взгляд на собственную жену. Как ни хороша была будущая королева, а до супруги первого маршала ей далеко. Альва была совершенна! Бело-зеленое, шитое золотом платье подчеркивало стройность фигуры и и нежный цвет кожи. Длинное кружевное покрывало в тон платью, крепящееся к изумрудной диадеме, горделиво лежащей на распущенных светлых волосах, спускалось ниже подола. Если наряд Лотэссы казался величественным и тяжелым, то одеяние Альвы, напротив, создавало ощущение нежности и легкости, под стать своей обладательнице.

Элвир крепче сжал ладонь, которую почти не выпускал с самого начала свадьбы.

— Отныне ты больше не дэнья Свелл, любимая моя, ты — эна Торн. Как же долго я этого ждал!

Ответом ему стала сияющая улыбка и нежный румянец, заливший щеки. Сердце забилось неровными толчками при мысли о том времени, когда они наконец останутся с Альвой наедине. Сейчас этот сладостный момент казался бесконечно далеким, но от этого лишь более желанным.

Хранитель традиций все бубнил и бубнил свои древние словесные формулы, король напряженно восседал на троне своего прославленного предка, королева мужественно стояла рядом, временами чуть заметно пошатываясь под тяжестью своего облачения. Платье, мантия, корона на голове и скипетр в подрагивающей от напряжения правой руке… Лотэсса, должно быть, чувствует себя рыцарем в боевых доспехах с двуручным мечом.

К счастью, даже самый длинный ритуал рано или поздно заканчивается. Последнюю фразу хранителя традиций сменил торжественный гимн и король, поднявшись с трона, опять поднял жену на руки и так спустился с лестницы. На этот раз придворные соизволили встретить монаршую прихоть овациями. На хранителя традиций, коленопреклоненно встречающего королевскую чету у подножия лестницы было жалко смотреть. Должно быть, перед его мысленным взором уже проносились вереницы будущих королей Дайрии, желающих подражать безрассудству короля нынешнего. Ему ли не знать, как часто нарушение традиций в свою очередь становилось традицией.

Сам же Элвир разрывался между почти мучительным счастьем от осознания, что Альва теперь навеки принадлежит ему и тягостным пониманием, что они оба еще много часов будут предметом пристального недоброго внимания толпы придворных. Короля заботили те же мысли, однако, при каждом взгляде на Лотэссу в его глазах светилось такое счастье, что Торн без труда узнавал в друге себя самого. Все-таки идея устроить две свадьбы в один день в чем-то не так уж плоха.

Свадебный пир, которому полагалось служить для отдохновения и веселья на деле оказался чуть ли не мучительнее самой церемонии. Столы ломились от великолепных блюд и редчайших вин, для гостей играли лучшие музыканты, пиршественный зал, щедро украшенный цветами искрился огнями тысяч свечей… Но все это отравляли застольные разговоры, полные яда, замешанного на патоке лести.

— Готов спорить, что брать жен из Элара теперь войдет в моду, — главный казначей слащаво улыбнулся.

— Вас что-то в этом не устраивает? — в подчеркнутой холодности короля слышалась угроза.

— О нет, что вы, — казначей тут же начал оправдываться. — Напротив, это весьма ожидаемо в свете новой политической линии, которую проводит ваше величество. Но вам стоит простить нас, старых ретроградов. Старикам всегда хочется, чтобы все оставалось как раньше, к любым переменам мы относимся с подозрением.

— А еще старикам отрадно видеть, как счастье молодых находит явное подтверждение в детях, — вступил в разговор эн Майтон. — Увы, ваше величество, ваши родители не дожили до этого времени, но, надеюсь, мы сможем порадоваться вместо них. Уверен, что наша прекрасная королева подарит нам наследника в самом ближайшем времени… самом ближайшем, да, — многозначительно повторил он, вытирая салфеткой жирные губы.

Арин Майтон, будучи одним из богатейших людей страны, практически выполнял роль управителя Сьеты. Выполнял, кстати, неплохо, справляясь как с обеспечением обороны во времена обострения отношений с Эларом, так и торговли — когда государства сосуществовали относительно мирно. Однако, как правитель приграничной провинции любви к эларцам он не питал, кроме того, давно лелеял планы на свадьбу короля со своей дочерью, пусть и почти безнадежные. Неудивительно, что сейчас Майтон позволял себе разбрасываться грязными намеками, облаченными в форму умилительных пожеланий.