Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мария присвистнула:
– Ишь чего захотел. Этого никто не знает.
Гуров огорчился:
– Он что, из этих?
Наконец-то пришла в себя и сейчас даже хмыкнула.
– Кто жена Сида, есть ли она вообще и так далее – этого никто не знает. Даже «Яндекс».
– А соцсети?
Мария вздохнула:
– Что, привык к открытости и эксгибиционизму? У него нет ни одного личного аккаунта ни в одной соцсети.
– Ну а друзья?
– Ну сам возьми и спроси.
– …Или Жога? – сделав вид, что не услышал, продолжил Лев Иванович.
Мария дернула плечом:
– Да они давно не общаются.
– Что же, Сид научился стихи писать? Сам за неделю Шекспира обломал на новый лад? – вкрадчиво спросил Гуров.
– Прошу тебя, не выводи снова из себя, – горячо попросила жена, – если выяснится, что он все-таки имеет права на текст к «Гамлету»…
Она не закончила и замолчала.
Опытный супруг и сыщик – тоже.
И все-таки некая мысль Марию глодала, не давала ей покоя, и она, помаявшись, схватилась-таки за телефон. И минуту спустя охнула:
– А ведь кошмар и ужас. Стихи к «Гамлету, оказывается, зарегистрированы в реестре авторских прав. На Жогу.
– Только на него?
– Именно.
Смотри-ка, какой ловкий пацанчик.
Глава 9
– Ну как дела, ценитель прекрасного? – поинтересовался Станислав. – Что скажешь о современном искусстве?
– Свежо и остро, – с видом знатока поведал Гуров, – и фигуранты интересные. Немалый простор для фантазий.
– А взял бы хоть раз да тоже пофантазировал, – лениво посоветовал друг, – глядишь, грибочек искомый прям под ногами, бегает вокруг, шляпкой размахивает, а ты отворачиваешься, приговаривая «чур меня».
Отсмеявшись, Лев Иванович признал, что да, не любит он полетов бесплотной мысли, хотя так-то, конечно, можно много чего предположить.
– Есть у нас младший братишка покойничка, неврастеник, чем-то терзаемый.
– Угрызениями совести? – подсказал Станислав.
– О да. Прямо заели. Младше брата лет на десять, если погонять по беговой дорожке и подмазать, то отличить будет трудно. Голос тоже похож, до степени смешения.
– Однако вечный номер два и потому всегда обиженный, – подсказал Крячко.
– Классика типа психологический триллер. Сюда же можно пришить то, что в отсутствие брата потенциально может вечно кормиться у соответствующей аудитории, вызывая ностальгию.
– Точно! – подтвердил Станислав и, картавя, изобразил: – Ой, ще ви думаете, он таки похож на папу? Таки вилитый, жигочек спустить, бговки подмазать. – И добавил, уже серьезно: – Прав ты, Левушка, выгодный бизнес-проект вырисовывается. Перспективный. Только ведь это не более чем догадки, а братская ревность – дело уголовно ненаказуемое. Может, другие кандидаты есть?
– Во-во. Есть еще соратники по группе – алкоголик и полный его антипод, приверженец самого здорового образа жизни.
– А этих двух нельзя заподозрить? Ну, скажем, не устроил тот факт, что их товарищ все больше отходит от денежного имиджа и предает идеалы? К тому же на старом имени можно было бы работать до пенсии.
– Я более того тебе скажу, у обоих серьезная финансовая заинтересованность: ипотека и беременная тройней молодая жена.
– Вообще красочно, – признал Станислав, – но абсолютно неправдоподобно. Все это игры разума в дедукцию. Чтобы из-за подобных эфемерных мотивов губить человека – надо быть полными имбецилами. К тому же столько лет вместе.
– Они с учебы дружат.
– Тогда тем более. Ерундистика. Думаю, в эту сторону вообще нечего думать…
В дверь деликатно постучали.
– Кто там такой вежливый? Заходите.
– Я к вам, – радостно сообщил пришелец, круглолицый, жизнерадостный, как дитя.
Это был Саша Анищенко – тот самый «сопляк», который, несмотря на относительную молодость, благодушие и общую округлость, специалист был просто страшный.
Его родословная по обеим сторонам была переполнена разнообразными счетоводами, бухгалтерами и экономистами. Однако он, с детства мечтая о сыщицкой карьере, ломая традицию, окончил вечернее отделение юрфака.
Увы, судьба-злодейка влекла его на аркане на семейную стезю: при первом же удобном случае его притянули в ОБЭП. С горя Саша с красным дипломом окончил заочно и экономический.
Женившись, был вынужден уволиться из органов и аудировать абсолютно все, от ГЭС до системообразующих банков – до тех пор, пока не грянул очередной кризис, а молодая жена не растворилась вместе с кровно заработанным. Когда все его коммерческие проекты накрылись медным тазом, он с удовольствием вернулся туда, откуда начал.
Одно из ценнейших качеств капитана Анищенко заключалось в том, чтобы играючи и без никакого затруднения разъяснить самую заковыристую схему так, чтобы понял и ребенок, и дремучий опер. К тому же, будучи еще и преподом экономического вуза, он принципиально не терял терпения и был способен повторять одно и то же на тысячи различных ладов, пока не дойдет.
Итак, круглый, довольный жизнью Саша поприветствовал старших товарищей:
– Здравия желаю, господа полковники, я до вашей милости.
– Заваливай, Александр, – радушно пригласил Крячко.
Они пересекались по паре дел, Станислав им искренне восхищался. Сам-то он на дух не переносил ничего, что было чревато дебетами-кредитами и прочим счетоводством.
– Лев Иванович, тут Петр Николаич попросил глянуть для вас одним глазком кое-что.
Гуров увидел и похолодел. «Кое-что» оказалось стопкой из плотно прошитых папок толщиной с роман одного из графов Толстых.
– Это чего? – тихим, богобоязненным голосом вопросил он.
Саша довольно потер ручки:
– Это, Лев Иванович, театр «Тень»! Или тень театра, как вам будет угодно. Прекрасный образчик самого девственно-наивного, душистого воровства. Такого рода вещицы надо сушить и хранить, как ценные гербарии. Очаровательно! Просто картинка. Начну с самого, как