– Скажешь такое… Это все мечты.

– Как знать, как знать…

Ачейко внимательно посмотрел на друга и увидел, что в его глазах разгорелся огонь – словно перед боем.

– Али что придумал? – спросил он с интересом.

– Есть одна мысль. Кабы нам большие деньги… Да где же их взять?

– У сарацин, – улыбнулся Ачейко. – Говорят, у них много золота.

– Есть квас, да не про нас. Вон как ходят знатные франки – в шелках, парче, все в драгоценных каменьях. А кони у них какие, оружие… Вот им и досталось сарацинское золото. Остальным – пригоршня медяков и увечья.

– Ну, нам и медный фульс как подарок судьбы…

Вилк улыбнулся. Ачейко высказал почти такую же мысль, как и он, только другими словами. Действительно, при великом магистре им живется неплохо. А что если с ним что-нибудь случится? Ведь Робер де Сабле уже далеко не молод. И пошлют тогда двух русов, как скотину на убой, – воевать (притом в первых рядах) за Святую землю, которая не относилась к ним никаким боком.

– Мы еще над этим подумаем, – сказал Вилк. – Если уж и придется мне умирать, так хочется, чтобы это произошло на родной земле.

– Согласен. Даже больше, чем согласен. Ты ведь почти не ходил в рабах, а мне довелось и кнутов попробовать, и еду, которую у нас даже свиньям не дали бы. Что с тобой?

– Сиди смирно, не верти головой и разговаривай! – прошипел на него Вилк. – Или хотя бы делай вид, что занят беседой.

– Да что случилось-то?!

– Справа от тебя старая смоковница. Только не смотри туда! Под ней сидит компания сарацин. Они пьют чай и вроде должны бы радоваться отдыху в тени, но вид у них почему-то как у тех, кто провожает покойника на кладбище.

– Может, что-то случилось…

– Или должно случиться. Я готов побиться об заклад, что это ассасины.

– Не может быть!

– Не дергайся, говорю тебе! У них вид воинов, а не дехкан, под которых они замаскировались. Поверь мне, я теперь наемных убийц за сотню шагов чую.

– Верю, – ответил Ачейко и покосился на смоковницу.

Благодаря этой смоковнице портовая чайхана пользовалась большим успехом. Это было толстенное высокое дерево с искривленным стволом и такой густой и пышной кроной, что под ней помещались не менее чем полсотни человек. Легкий ветерок, который почти всегда дул с моря, приносил желанную прохладу, и некоторые завсегдатаи чайханы нередко просиживали в тени смоковницы с утра до вечера.

– Похоже, ты прав… – озадаченно пробормотал кривич. – Что им здесь нужно?

– Ждут, – коротко ответил Вилк.

– Кого?

– Меня.

– Иди ты! С какой стати?

– Одного из них я знаю. Когда напали на короля Иерусалима, он был в одежде монаха. Мне пришлось с ним сразиться. Он прячет свое лицо за спинами остальных «дехкан», но я заметил его взгляд, который не спутаешь ни с каким другим.

– Думаешь, они нападут на нас? – несколько растерянно спросил Ачейко.

– Непременно. А иначе зачем бы им здесь быть?

– Но их слишком много для нас двоих!

– Не волнуйся. В самый раз, – решительно ответил Вилк. – Мы с ними сейчас сыграем в занимательную игру. Она называется «приманить зверя». Ты помнишь двор сгоревшего дома неподалеку от крепостной стены? Мы любовались там кустами роз. Вот уж где красота…

– Да, припоминаю.

– Ты сейчас уйдешь и спрячешься в этом доме. Он хоть и без крыши, в завалах, но затаиться там есть где. Выбери такое место, откуда сможешь держать под прицелом весь двор. Лук твой в порядке?

– Вчера поменял тетиву. И еще одна есть в запасе.

– Ну, ставить вторую тебе будет недосуг, так что проверь тетиву хорошенько. И стрелы приготовь. Когда будешь уходить, не смотри в сторону ассасинов! Иди прогулочным шагом, что-нибудь насвистывай. Но дальше смотри в оба – чтобы за тобой никто не увязался. Если же все-таки пойдут, то заведи их куда-нибудь и расстреляй. И никакой жалости или промедления!

От этого зависит и твоя, и моя жизни. Понял?

– Понял.

– На месте начнешь стрелять только по моей команде. Запомни – по команде! И пусть хранит тебя Род…

Ачейко ушел. А Вилк заказал себе еще чай. Как ни удивительно, но он уже привык к этому напитку сарацин и пил его с удовольствием. Юноша не выпускал из виду компанию «дехкан» ни на миг, но никто из них даже не дернулся, когда Ачейко покинул чайхану. Значит, охота идет на него… Вилк криво ухмыльнулся, допил чай, расплатился и неторопливо направился в город. Как он и предполагал, вскоре сзади показались и «дехкане». Все они тащили хурджины – а как иначе? Без этих мешков крестьянину никуда.

Вилк вошел во двор и тихо засвистел. Услышав ответный свист, он успокоился – значит, Ачейко уже на позиции. Юноша подошел к розовым кустам и стал делать вид, что любуется едва распустившимися бутонами. Услышав за спиной шорох шагов, он обернулся и, увидев знакомое лицо, сказал на языке франков:

– А может, разойдемся по-доброму?

Ассасин – это был Хасан – несколько опешил. Казалось, что этого странного франка забавляет ситуация: будто перед ним стояли не семеро ассасинов с оружием в руках, а и впрямь простые дехкане.

– Вряд ли, – ответил Хасан. – Уж извини, нам нельзя оставлять тебя в живых. Ты видел наши лица. – Он тоже говорил на языке франков.

– Ну и что с того? Вполне приятные физиономии. То, что вы убили короля Иерусалима, мне до этого нет никакого дела. Я простой воин и даже не член ордена тамплиеров.

– Так кто же ты?

– Я рус. Слыхал о таких?

– Да, – ответил Хасан и помрачнел.

О русах он был наслышан от отца. Более храбрых и сильных воинов в армии византийских императоров найти было невозможно.

– Так что, договорились? Я забуду вас, а вы меня.

– Нет! – вскричал Хасан, который уже подобрался мелкими, едва заметными шажками почти вплотную к Вилку.

Он ударил отравленным кинжалом, как его учили, – молниеносно, словно змея. Хасан точно знал, что от этого удара спасения нет. И тем не менее клинок пронзил пустоту. А в следующее мгновение он едва увернулся от молнии, в которую превратилась блестящая сталь скрамасакса.

Остальные ассасины тут же последовали примеру даи. Увы, они были обучены гораздо хуже Хасана, поэтому за считанные мгновения двое из них оказались у престола Аллаха, а еще один сидел под стеной и зажимал рукой рану в боку. Тем не менее схватка продолжалась. И Вилк, уже не уповая на «живу», – все-таки ассасинов было слишком много, – крикнул:

– Ачейко, давай!

Кривич не подвел; его жалящие стрелы били так быстро и точно, что вскоре у Вилка остался только один противник – Хасан. Он мгновенно смекнул, что их завели в западню, и теперь старался держаться так, чтобы рус был для него щитом от засевшего в развалинах стрелка. Хасан действительно был сильным и очень искусным противником. Близость неминуемой смерти добавила ему сил, и он метался по двору как вихрь. И все равно Вилк постепенно рушил его защиту – тяжелый скрамасакс был куда эффективней длинного кинжала.