Надо отметить, что весь ход предвыборной борьбы в 1972 году был беспрецедентен по уровню интриг. Наиболее перспективным кандидатом от демократов долгое время считался сенатор Маски. Но вскоре его спонсоры вдруг стали получать письма или телефонограммы, в которых сенатор извещал, что больше ни в каких денежных пожертвованиях не нуждается, поскольку уже располагает достаточными средствами. Как выяснилось позже, все эти послания были фальшивками. Многие предвыборные встречи Маски с избирателями срывались, так как по радио и телевидению распространялись слухи, будто сенатор не сможет прибыть. Подготовленные речи вдруг исчезали из его портфеля; в другой раз ему подсовывали фальшивый план поездки, так что где-то люди напрасно ожидали Маски, а он в это самое время с удивлением стоял перед пустым залом в другом месте. В прессе появлялись факсимиле писем, в которых Маски изобличал своего соперника по партии Хьюберта Хемфри как участника сексуальных оргий, — и это тоже было делом рук фальсификаторов. Маски не выдержал и отступился.

Съезд демократической партии выдвинул Дж. Макговерна. Теперь штаб избирательной кампании республиканцев нанял группу молодых парней, которые повсюду следовали за Макговерном. На предвыборных собраниях они во все горло орали, что являются представителями «освободительного фронта гомосексуалистов», размахивали транспарантами с портретом кандидата в президенты — и выкрикивали: «Вот наш человек! Гомосексуалисты, выбирайте Макговерна!» Затем устроили аферу вокруг кандидата демократов на пост вице-президента — сенатора Томаса Иглтона, который много лет назад однажды лечился в клинике от нервного истощения. Его история болезни исчезла из архива больницы, и вскоре записи ее стали появляться на страницах газет. «Если Макговерн будет избран, а потом с ним что-нибудь случится, — писали эти газеты, — то мы будем иметь президентом Иглтона — потенциального душевнобольного. Болезнь может в любое время вспыхнуть снова». Макговерн выбрал нового «вице-президента», Сарджента Шрайвера, родственника убитых братьев Кеннеди. Для «Комитета в поддержку переизбрания Никсона» появился новый объект очернения. Не забыли, конечно, и об Эдварде Муре Кеннеди, третьем брате из этой семьи[99], в сравнении с которым другой кандидат едва ли имел бы шанс. Сразу же на свет были вытащены события, произошедшие в ночь с 18 на 19 июня 1969 года. О них сообщалось следующее: в деревенском доме на Чаппаквидик-Айленд, небольшом острове, рядом с большим островом Марты Винайер, принадлежавшим штату Массачусетс, происходила вечеринка. После 23 часов Эд Кеннеди покинул веселую компанию вместе с двадцатисемилетней Мэри Копечни, чтобы отвезти свою спутницу в отель на остров Марты Винайер. Острова соединял деревянный мост, с которого автомобиль Теда упал в море. Тед смог выбраться, Мэри нашла свою смерть в воде. После несчастного случая Эдвард Кеннеди возвратился в деревенский дом, поехал со своими друзьями еще раз на мост, но в судьбе Мэри Копечни ничего нельзя было уже изменить. Через десять часов после несчастного случая Кеннеди сдался полиции и объяснил промедление тем, что пережитый им шок не позволил ему разумно действовать. Во время состоявшегося в апреле 1970 года судебного разбирательства Эдвард Кеннеди придерживался этой версии. Приговор, за уклонение от ответственности и попытку скрыться, сводился к двухмесячному тюремному заключению и лишением прав водителя на год. В прессе Кеннеди изображали убийцей, который утонченным образом устранил свою любовницу, которая будто бы была беременной. Однако несколько месяцев спустя стали известны некоторые факты, свидетельствующие, что на мосту между островами Чаппаквидик и Марты Винайер происходило нечто совсем другое. У Теда после той ночи были раны на голове и затылке, которые, согласно бюллетеню, подписанному двумя врачами под присягой, могли произойти только от нескольких сильных ударов, но не от падения автомобиля в воду. На блузе Мэри Копечни сохранились пятна крови, которые оказались там до падения в море. Эксперты повторно подтвердили, что в положении автомобиля в воде под мостом невозможно было выбраться из него. Наконец, имелось еще свидетельство шерифа, который после полуночи — час спустя после официального времени случившегося несчастья, — проезжал по мосту на своем автомобиле в противоположном направлении. Сразу за деревянным переходом, уже на острове Чаппаквидик, он увидел автомобиль, который был в точности похож на тот, с которым произошла авария, — шериф смог вспомнить более чем половину зарегистрированных примет, относящихся к автомобилю Кеннеди. Эта машина припарковалась на окраине улицы, шериф остановил ее, чтобы поближе рассмотреть. Он заметил двух человек на переднем сидении и на заднем большой пакет,· прежде чем автомобиль удалился. Из всего этого был реконструирован такой сценарий: двое неизвестных подстерегали вблизи дома Теда и Мэри, и ударили обоих так, что они потеряли сознание. Молодую женщину посадили на заднее сиденье в автомобиль Кеннеди[100], который повез ее к мосту, где ее еще видел шериф, до того, как автомобиль был сброшен в воду. После этого неизвестные каким-то образом вынудили Кеннеди признать ту версию, которая затем вошла в обращение. Сенатор предпочел остаться под подозрением в преступлении — возможно, таким образом он избежал нового и, может быть, последнего покушения. Журналисты разъяснили читателям о несогласованности версий, и уже в 1972 году Эдвард Кеннеди был причислен к тем, кого Никсон рассматривал как серьезных соперников в борьбе за президентство. Штаб избирательной кампании от республиканской партии предпринял новые меры. Говард Хант получил из ФБР и из архива Министерства иностранных дел около двухсот сорока тайных документов, которые он фальсифицировал (изменив имена), а затем скопировал для публикации в газетах. Акция имела цель оклеветать бывшего президента Кеннеди и, косвенно, весь клан. Теперь, например, уже не ЦРУ, а Джон Ф. Кеннеди лично оказался ответственным за убийство южновьетнамского диктатора Нго Динь Дьема. Фальшивая «документация» о смерти Мэри Копечни оказалась еще более халтурной, чем официальная версия. Во всем этом разобрались, но позже, а Никсон, «tricky Dick» — Дик-трюкач, — обеспечил себе победу на втором туре выборов.

27 апреля Никсон сместил с поста исполнявшего обязанности шефа ФБР Л. Патрика Грея за то, что тот слишком много выболтал специальной комиссии сената насчет тесного сотрудничества между ФБР и Белым домом в предвыборной борьбе, и уничтожил документы следствия по «уотергейтскому делу». Вскоре, в апреле 1973 года, Уильям Д. Раклшейз был президентом Никсоном назначен Исполняющим обязанности директора ФБР после отставки Л. Патрик Грея III. 2 мая 1973 года джи-мены совершили налет на Белый дом. Команда во главе с новым шефом ФБР Уильямом Д. Раклшейзом ворвалась в официальную резиденцию Никсона, где дело дошло до рукопашной с сотрудниками «Сикрит сервис» — службы, ответственной в частности за охрану президента. Люди ФБР одержали верх. Они заняли служебные помещения трех уволенных советников президента — Дина, Холдемана и Эрлихмана. Джи-мены вскрыли находившиеся там стальные несгораемые шкафы и стенные сейфы. Особенно тщательно произвели они обыск в кабинете Джона Эрлихмана, откуда в их черные кожаные сумки перекочевали толстые пачки документов. Это были те самые протоколы прослушки, которые весной 1971 года после взлома в штаб-квартире ФБР и «помощи» Салливана, были перевезены в Белый дом, какое-то время находились у Мардиана, а затем были спрятаны в сейфах кабинета Джона Эрлихмана.