– Я чувствую, вы голодны,

   Так не тяните.

    Охотница встала передо мной. Она часто моргала от волнения, ее обычно жесткий голос тонко вздрагивал, словно ей щекотал ухо залетевший туда комарик.

   – О чем вы думали, мне письма оставляя?

   Не ожидали мне попасться на зубок?

   – То была игра забавная, простая,

   Вы преподали замечательный урок,

   Хотела бы сказать вам, как дитя:

   Что никогда я больше делать так не буду,

   Но вы заметьте, что не верю я

   Ни в ваше милосердие, ни в чудо… – с глубоким вздохом Полина опустила взгляд.

   – Напрасно, - сурово бросил я, обойдя ее, –

   Чудесам есть место в бренном мире.

   – Пожалуй…

   Если речь идет не о вампире, – промямлила Полина, оставаясь неподвижной.

   – Не верите, что я могу насытиться

   Лишь нежным поцелуем,

   Собрав обильный урожай черники

   Со сладких ваших губ? –

   я вернулся к ней.

   – Напрасно ела я варенье –

   Мысли вслух,

   – проворчала охотница, глядя себе под ноги. -

   Мне следовало “тяпнуть” на дорожку

   Большой флакон осиновой смолы!

   – Полина! Да постойте же немножко!

   – я повысил голос, чтобы она смотрела мне в лицо. –

   Напрасно так к себе жестоки вы.

   Неужто, не сгорали вы от страсти

   При сотворении последнего письма?

   Как вы томились у любви во власти,

   Не думали? Что значат те слова?

   – Вам не вогнать меня в смятенье,

   – сердито буркнула Полина. –

   Сказала,то была игра.

   – Но нет игры без увлеченья,

   – твердо возразил я. –

   Открыть вам истину пора:

   В любовный плен захвачены вы мнoй.

   Развейте мимолетные сомненья,

   И соблазните новою игрой.

   Безмолвного жду откровенья

   Закройте ваш болтливый ротик,

   Не бейтесь, не метайтесь,

   А позвольте прикоснуться снова.

   – Только, чур, вы не кусайтесь.

   Я взял руки Полины.

   – Ах, как же меня манит жилка,

   Трепещущая под моей рукой…

   – сжав запястья охотницы в левой руке, правой я потрогал выпавший из ее пучка черный шелковистый завиток и прикоснулся к ее шее.

   Ясные, но не сверкающие в темноте глаза расширились, а приоткрытые губы плотно сомкнулись.

   – От страха стали вы красивей.

   – улыбнулся я. –

   Ведь плохо действует на вас покой.

   Я не хочу, чтоб он был вечным.

   – Вампиры вправду бессердечны, - заявила печальная Полина.

   – А что стучит в моей груди?

   – Нет, правда, лучше вам уйти.

   Я прислонил к своей груди ладонь Полины, просунув ее руку в глубокий ворот рубашки, чтобы охотница почувствовала учащенное сердцебиение.

   Держал я ее не так сильно, как прежде, но достаточно для контроля над ситуацией. Εсли она ещё мечтает вырвать мое сердце, не сможет этого сделать.

   Тонкие горячие пальцы Полины расслабленно обмякли, а потом чуть сжались, лежа на моей прохладной груди. Я заметил, что она слегка улыбнулась, опустив голову.

   Снова я поцеловал ее – ненавязчиво и быстро.

   – А дальше что? - удивленно спросила Полина, подняв глаза.

   – Α дальше я вас отпускаю.

   – Так просто?

   – Сложностей не принимаю.

   Отпустив ее, я собрался уйти к реке Чудинке. Освобожденная Полина быстрым шагом направилась к привязанным лошадям,и вдруг, поддавшись наваждению, я пошел за ней.

   – Из Волочаровска умчусь,

   Оставлю вас c приветом,

   – боязливо оглянувшись, заявила Полина.

   – Извольте, я распоряжусь,

   Чтобы вам подали карету,

   – нервно выпалил я.

   – Куда глаза глядят,

   Стремглав я убегу.

   – Я вас поймаю.

   Догоняю и косуль.

   А вы подавно от меня не скроетесь,

   Хоть в дальний уголок земли зароетесь.

   – я продолжал следовать за ней.

   – Что вы как банный лист ко мне пристали?

   Не наскучило охотиться за мной?

   Полина остановилась, чтобы не подходить к лошадям вместе с вампиром, и повернулась ко мне.

   Я стоял достаточно близко, и старался не смотреть на нее пристально, понимая, как тревожит ее инстинкт самосохранения мой светящийся взгляд:

   – Гоняюсь не за вами, за признанием,

   Что всех милей вам светлый образ мой,

   Что голос мой всегда хотите слышать,

   И лишь мои стихи желаете читать.

   Неужто, мои чувства не колышут

   Сердце ваше, осторожное как тать.

   – Признаюсь, чтоб меня oставили в покое,

   Вернулись вы в свой жуткий темный лес,

   – возмущенно заговорила Полина. -

   Мое внимание нельзя считать любовью

   Питала к вам научный интерес,

   Мне было любопытно, кто вы –

   На что похожи, кем вы были,

   Ну и по чьей насмешке злой

   Однажды сделались вампиром.

   – Так много ли узнали обо мне?

   – Почти что ничего,