Задрожав, Селина натянула мягкое покрывало до самого подбородка.

Что-то зажужжало рядом, опять ее перепугав. Крошечная крылатая феечка появилась перед Селиной, рассматривая ее и бормоча что-то себе под нос на незнакомом языке. Затем она вылетела через распахнутое окно – явно, чтобы доложить об увиденном.

Селина снова в Сильван Уайль. Одного только солнечного света было достаточно, чтобы догадаться. Она в тепле и безопасности. Никакие ночные твари не выскользнут больше из тени и не причинят ей вреда.

Селина рухнула обратно на подушки и выдохнула. С дрожью она вспомнила о том, что золотой шар обжег ей руки. Она снова села, чтобы рассмотреть ожоги. Ее ладони должны выглядеть жутко. И тем не менее она не нашла ни единого следа от огня. Кончики ее пальцев пахли травами, словно ее раны кто-то обработал каким-то снадобьем. Селина потянулась, ожидая почувствовать боль.

Ничего. Как будто все раны зажили во время сна.

Кто-то постучал в дверь.

– Войдите, – сказала Селина, снова натянув покрывало повыше.

Вошел Бастьян. Один.

Селина сильнее сжала свое покрывало. Он был последним, кого она хотела сейчас видеть. И единственным, кого она хотела видеть. Это противоречие сбивало ее с толку. В Сильван Вальд она ощущала то же самое каждый раз, когда Бастьян оказывался рядом с ней. Ей хотелось оттолкнуть его и в то же время притянуть ближе, чтобы вдохнуть запах бергамота на его коже.

Это не просто сбивало с толку, это до безумия злило.

Бастьян остановился у ее огромной кровати, на нем были свободного покроя штаны и длинная шелковая туника без ворота. Он выглядел… странно. Уайльская мода ему определенно не шла. Его фигура была недостаточно худой и долговязой. Плечи слишком широкие. Однако потребовалось бы приложить куда больше усилий, чем предложить неподходящий наряд, чтобы сделать юношу вроде Бастьяна менее привлекательным. Может, дело в оттенке. Может, всему виной мягкие крапинки золота в его ледяных серых глазах.

У Селины запылали щеки. Всю последнюю минуту она просто таращилась на него, как влюбленная дурочка. Прочистив горло, она поджала губы.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Бастьян.

Селина кивнула.

– На самом деле даже пугает то, как… хорошо я себя чувствую.

Он вскинул брови.

– Уже два раза ты рисковала собственной жизнью, чтобы спасти мою.

– Я не могла просто позволить тебе погибнуть. – Селина скрестила руки на груди, дав волю негодованию. Лучше злиться, чем пялиться на него и краснеть. Гнев приятней, чем разрывающая изнутри жажда прикоснуться к нему. – По крайней мере не могла позволить тебе умереть снова. Первый раз был достаточно жутким. Я до сих пор слышу эхо собственных воплей. Сказать по правде, я спасла тебя ради себя.

Бастьян замер. Кажется, он даже не дышал.

– Ты… – начал он. – Ты помнишь ночь моей смерти?

– Я не могу вынести даже мысли о том, чтобы зайти в собор Сен-Луис из-за тебя, – благодаря тебе, – сорвалась Селина. – Это был один из трех худших моментов моей жизни, и я… – Селина умолкла, когда осознала, что только что сказала. Что вспомнила. Она зажала руками рот, понимая, что бледнеет. – О, – выдохнула она. – Ооо.

Все воспоминания вернулись к ней, захлестнув ее, словно волна. Все ответы, которые она так долго пыталась отыскать. Все надежды и чувства, и мечты, которые она так сильно жаждала обрести вновь. Обжигающие слезы выступили у нее на глазах, когда она опять посмотрела на Бастьяна. Он видел, как она вспоминает. Тяжесть прошлого внезапно опустилась на ее плечи, заставляя согнуться и обхватить себя руками. Воспоминания о том, что она видела, – что делала и что чувствовала, – наполнили ее разум.

И Селина знала. Она знала. Не потому что к ней вернулись все ее воспоминания. А потому что она поняла, что ей не нужно было выпытывать правду у других. Ей просто нужно было найти ее в себе.

– Бастьян, – шепнула она.

Он подсел к ней быстрее, чем она успела моргнуть.

– Я здесь.

Селина уткнулась лицом в его грудь и позволила слезам хлынуть из глаз. Бастьян обнял ее. Он не стал засыпать ее признаниями или пустыми обещаниями о том, что заставит солнце сиять у нее над головой. Он как будто знал, что ей нужно – место, где она будет чувствовать себя в безопасности, место, которое сможет назвать домом, место, где сможет быть собой.

Именно это Бастьян всегда мог ей предложить. Неважно находилась ли Селина во тьме или купалась в солнечном свете, с ним она могла быть собой, к добру или к худу.

– Эта рубашка, – сказала она сдавленным голосом, прижавшись к его груди, – тебе совсем не идет.

Его низкий смех зазвучал над ее ухом.

– Жаль, потому что она очень удобная.

– Подошла бы Арджуну куда больше.

– Мне следует чувствовать себя оскорбленным?

– Да. Тебе всегда следует чувствовать себя оскорбленным. Куда больше ты мне нравишься, когда думаешь, что тобой пренебрегают.

Бастьян поднял подбородок.

– Ты уверена, что мне не стоит послать за тем гоблином с кожей как кора? – уточнил он. – Он напоил меня какой-то дрянью, но зато все мои раны быстро зажили.

Селина покачала головой.

– Нет, – сказала она. – Мне больше ничего и никого не нужно. – И в этот момент ее слова были самой что ни на есть правдой.

Бастьян поджал губы и начал было подниматься на ноги.

Селина прижалась к нему сильнее, стиснув пальцами его шелковую рубаху и не отпуская его.

– Останься.

– Я не могу. Тебе следует еще отдохнуть.

– Как долго я спала? – спросила она.

Бастьян заправил локон ее черных волос за ухо.

– Два дня, – ответил он.

– Тогда у тебя нет никаких причин, чтобы уходить. – Она поманила его ближе к себе, водя пальцами по его лицу.

– Ты голодна?

Селина прикусила нижнюю губу.

– Да. Очень голодна, – прошептала она, ее глаза блеснули.

– Селина, я не думаю…

– Ты меня любишь. И я люблю тебя. Хватит уже всей этой чепухи.

– Это вовсе не чепуха, – запротестовал Бастьян. – Уже во второй раз за последний год я наблюдаю за тем, как ты подвергаешь себя опасности, чтобы меня спасти. Мы из разных миров, Селина. Мой народ и твой народ… мы убиваем друг друга. После нашего похода в Сильван Вальд я думал, ты поняла. Что в идее о том, чтобы нам с тобой быть вместе, кажется тебе разумным? – Он сделал паузу, переплетая ее пальцы со своими. – Мы заклятые враги, Селина. Мой дядя и твоя мать… они стремятся уничтожить друг друга уже на протяжении многих веков. И это едва ли скоро закончится. Особенно учитывая, что твоя мать хочет, чтобы ты…