— Тревор, переходи к той части, где Стюарт застрелил Хелену, а мой папочка помог скрыть убийство.

— Помог?! — ужаснулся Тревор. — И не стыдно тебе? Твой отец был прекрасным человеком.

— Да, с бриллиантами на сотню штук в диване, — кивнул Гейб. — Объясни.

— Так он сунул их в диван? — невесело усмехнулся Тревор. — В этого монстра? Типичный Патрик. Умен как дьявол. Ты мог бы в любую минуту выкинуть диван на помойку, и никто ничего не узнал бы. Кстати, как ты нашел бриллианты?

— Нелл хотела новый диван. А я хочу услышать все. Валяй.

— Нелл — женщина трудолюбивая. В отличие от Хелены. Узнав об Одри, она сломалась.

«Можно подумать, другие на ее месте обрадовались бы, — подумала Гейб. — Господи, неужели Тревор не сознает, какую чушь мелет?!»

— Я был готов обеспечить Хелену, но она требовала половину фирмы, что было совершенно неприемлемо. Разумеется, она бы ничего не получила, но судебный процесс мог окончательно нас разорить. Джек только что женился на Вики и не имел свободных средств, поскольку Эбби забрала половину его состояния. Стюарт и Марджи тоже поженились недавно и хотели больше денег от фирмы, но наличных почти не было. В один прекрасный день Стюарт явился ко мне, сказал, что поговорил с Джеком и нашел решение всех наших проблем. Якобы он может пристрелить Хелену и обеспечить мне надежное алиби. Я отказался. Запретил ему и Джеку даже думать об этом. Объяснил, что, если подождать, она устанет, сдастся, и все будет в порядке.

— Этому я могу поверить, — кивнул Гейб. Тревор предложил бы подождать даже в разгар Чикагского пожара, ссылаясь на то, что огонь наверняка погаснет сам.

— Повторяю, я не хотел ее смерти. Но где-то через месяц мне позвонил Стюарт. Сказал, что Марджи поехала к матери и теперь самое время. Сказал, что если я позвоню Хелене, то трубку наверняка возьмет Марджи. Мое дело — задержать Марджи у телефона, а уж он позаботится о Хелене. Я запретил ему. Но он ответил, что если мы протянем еще немного, то потеряем все. И дал отбой.

— И ты немедленно ринулся предупреждать Хелену об опасности, — кивнул Гейб. — И вызвал полицию.

— Полицию?! — ужаснулся Тревор. — Да ты шутишь! Нет, я позвонил Хелене, и к телефону действительно подошла Марджи. Сказала, что Хелена странно ведет себя, попросила приехать, но я знал, что опоздаю. Велел немедленно отвезти мать в больницу и пообещал приехать туда, но она настаивала, чтобы я примчался… — Тревор закрыл глаза. — Пока мы спорили, раздался выстрел. Все было кончено.

— А Стюарт? Он скрылся?

— Да, — глухо отозвался Тревор. — Марджи нашла тело матери. Когда я приехал, она билась в истерике. Я набросил на Хелену одеяло и вызвал «скорую». — Он судорожно перевел дух. — Потом поднялся наверх и нашел предсмертные записки. Все три. Хелена практиковалась. — Багровое лицо исказилось гневом. — Все это время она собиралась покончить с собой! Если бы Стюарт набрался терпения и немного подождал…

Ничего не скажешь, воплощенное благородство!

— Он был идиотом. Не стоило позволять Марджи выходить за него.

«Прежде всего не стоило позволять ему убивать твою жену!» — мысленно уточнил Гейб.

— Ее застрелили из твоего пистолета, — сказал он.

— Стюарт забрал его раньше. Джек все продумал.

Гейб прислонился к шкафчику со спиртным. Положим, можно поверить, что Стюарт организовал убийство, но обвинение против Джека выглядит весьма сомнительным. А это «забрал его раньше» вообще звучит малоправдоподобно.

— Я не пойму, при чем тут Патрик.

— Марджи сказала, что мать надела все свои драгоценности. Когда я увидел тело, на Хелене остались только кольца и брошь. Остальное пропало.

— Значит, их взял Стюарт?

— Только то, что успел, — брезгливо буркнул Тревор, и Гейб почему-то ему поверил. — Брошь нужно было отстегнуть, а кольца врезались в пухлые пальцы. Я знал, что Стюарт — осел, что он натворит глупостей с этими бриллиантами, поэтому вызвал Патрика.

— И никто так и не позвонил в полицию, — вздохнул Гейб.

— Скандал погубил бы нас.

— И Марджи стала женой убийцы ее матери.

— Именно. Теперь представь, что будет, если она узнает.

Знаменитое «может-они-так-и-не-узнают» Марджи неожиданно обрело плоть.

— Твой отец, как всегда, был великолепен. Следил за Стюартом до тех пор, пока тот не отправился в ломбард. А потом снял со счета агентства почти все деньги и выкупил бриллианты.

— А потом рассказал обо всем моей матери, и та от него ушла, — докончил Гейб.

«Господи, что за идиоты! Решиться на такое!»

— Вовсе нет, — обиделся Тревор. — Лия не поняла бы. Но она и так не поняла. Не поняла, что произошло с деньгами и почему Патрик скрывает, куда их дел. Видишь ли, Гейб, мне тяжело это говорить, но хорошей женой она не была. Прости, но это правда. Совсем не доверяла мужу.

«А ты, должно быть, прилетел с Марса. Или притворяешься дураком?»

— Кроме того, Патрик был не из тех, кто пляшет под дудку жены.

— Уверен, это согревало его ночами после ее ухода, — съязвил Гейб.

— У меня не было денег, чтобы выплатить долг Патрику, — пробубнил Тревор. — Я отдал ему «порше». Машина очень ему нравилась, а у меня была другая.

— Иисусе, — прошептал Гейб.

— А потом мы расплатились с Патриком, выписывая ему чеки за услуги, якобы оказанные нашей фирме. К концу года все было улажено. Лия уже не работала в агентстве, канцелярией заведовала твоя тетка. Никто ничего не заметил.

— Но он оставил себе бриллианты.

— Ну… не мог же я их забрать! Я был женат на Одри и боялся, что она их найдет. Поэтому сказал всем, что похоронил драгоценности вместе с Хеленой. А если бы Марджи обнаружила их у меня, то…

«Вот именно».

— Значит, они так и остались бы в диване? — спросил Гейб.

— Нет. Мы собирались подождать лет пять, выломать камни из оправ и продать. Но тут…

— Тут у отца случился инфаркт, и он умер, не сказав тебе, где спрятал драгоценности.

Тревор кивнул:

— Далее Стюарт украл деньги и сбежал. Все заглохло. Мы жили тихо и спокойно, пока Нелл не начала громить твое агентство. Тебе следовало нанять ленивую секретаршу, мой мальчик. — Тревор попытался хихикнуть, но вышло плохо. — Я несколько раз пробовал переманить ее, опасался, что она доберется до бриллиантов, но… А теперь вот что получилось. Уж прости. Так что все кончено. Раз и навсегда.

Гейб опешил:

— Как это «кончено»? Ошибаешься. Стюарт по-прежнему жив и, не забывай, виновен в убийстве. Должно быть, веселые были у вас праздники, когда он с Марджи сидел напротив тебя за столом.

— Тебе стоит многому поучиться у отца, — грустно вымолвил Тревор. — Он никогда не судил людей.