Сидя в кафе, производим последний подсчет.

Вы небось уже и забыли, как это делается.

Берем свой рейтинг активности, умножаем на 3.

Получаем некоторый час суток.

Завтра в это время надо будет выйти к морю, и это последнее, что прописывает вам «Квартал».

Дальше делайте что хотите. На вершине все тропы сходятся, и по какой тропе вы будете спускаться — совершенно неважно.

Вам все еще нужны деньги?

Вот видите. Я же говорил.

Вам нужно теперь только совершенство, до которого остался один шаг.

В назначенный час выходим к морю.

Ровно двадцать пять минут и ни минутой меньше сидим на берегу.

Раздеваться или не раздеваться — ваше дело.

Заходим по пояс.

Некоторое время стоим, смотрим. Мелкие волны, густая зелень осенней воды, одинокая чайка с любопытством смотрит на всю эту чушь, включая нас.

Закуриваем. Смотрим по сторонам. Желтый берег, сухие глинистые склоны, чуть слышный шорох.

Что это шуршит? Это мир шуршит. Может быть, преследуя нас, он докатился до моря, а дальше ему хода нет. Я всегда воспринимал море как живое существо. Оно не впускает кого не надо. И вот мир следом шуршит, скатываясь по склонам. Может быть, он досадует, что мы оторвались. Может, он умоляет вернуться.

Отворачиваемся от берега: чего мы там не видели?

Дальше все зависит только от нас. Дальше — пространство личного выбора, ничем не омраченное, вольное, прелестное. Можно поплыть и куда-нибудь приплыть, можно утонуть, хотя это ужасный моветон, а можно выйти на берег обновленным, словно из купели, и начать новую жизнь. Нам совершенно все равно, мы всё попробовали, всё сделали, а ведь у человека, который все это сделал и которому действительно все равно, жить или умереть, обязательно будут деньги.

Хотя, в общем, какая теперь разница.

Что это зажато у нас в кулаке? А, это Последний артефакт. С ним связано последнее действие.

Выбрасываем Последний артефакт.

Глубоко вздыхаем. Он нам трудно достался. Ничего, теперь он занял свое место.

Долго смотрим в ровную, зеленую даль моря, туда, где оно почти сливается с таким же зеленоватым вечерним небом.

Вы пришли.

Москва — Артек

1973–2013

«Это работает! Черт побери, не знаю как, но это работает! Второй месяц не верю сам себе! Кто бы ни написал эту книгу, он сам дьявол!!! Или гений!!!!!»

Крис Леттэм, Нью-Йорк, веб-дизайнер

««Квартал» сделал меня другим человеком. Но таким ли, какого ожидал его Автор — или Авторы, — не знаю. Впрочем, важно ли это? Не знаю также, стал ли я счастливее. Но и это не главное. Пересоздать человека — задача, сопоставимая с Божественной».

Преподобный Саймон Харрис, Таллахасси, Флорида

«Мой сын взял джек-пот в благотворительной лотерее, у моего отца прошла трофическая язва, моя мать избавилась от депрессии, сама я теперь старший бренд-менеджер, у меня новый любовник, у него новая «Ауди», и пусть тот, кто не верит в «Квартал», поцелует меня в задницу».

Ханна Лайден, Франкфурт-на-Майне

«Разбогател ли я? Но какой смысл вкладываем мы в слово «богатство»? Поумнел ли я? Но что такое ум? Знаю ли я теперь ответ на главные вопросы? Но что такое «вопросы»? Ветер уносит звук от хлопка одной ладони. Я знаю только, что в эти три месяца я не скучал, если вы понимаете, что такое скука».

Пит Буллер, певец, бард, Санта-Глория, Ямайка

«Конечно, лишь самовлюбленный и напыщенный идиот способен увидеть в «Квартале» руководство к действию, а тем более пособие по обогащению. Но умный читатель с литературным вкусом тонко улыбнется изысканной литературной шутке, на дне которой, как оливка в бокале мартини, мерцает легкая грусть».

Жорж Трампийон, литературный критик, «Revue des Deux Mondes»

«Это самая пронзительная и глубокая лирическая поэма из всего, что появлялось в литературе Северного полушария со времен Халиля Джебрана, мир его памяти. Что до причудливой формы, мудрый в каждое время выбирает ту форму, которая поможет Истине далее разбросать свои семена и упасть на добрую почву».

Тарас-Джахид Лапутенко, историк суфизма, Москва

«Несмешная и вялая пародия на всевозможные «Тайны», «Секреты» и «Загадки», всегда заключающиеся почему-то в том, что для обогащения и выздоровления полезнее любить людей и чистить зубы (не перепутайте!). Автор, укрывшийся под маской, но, впрочем, легко узнаваемый — поди спрячь такое изобилие! — в очередной раз звучно приземлился в лужу».

Анна Барбарицкая, «Коммерсантъ»

«В моем детстве про многозначительно серьезного бутуза говорили: наморщил попу; так вот это оно самое и есть, впрочем, если кому нечего делать…».

Лев Гаврилкин, «Афиша»