и номинанты. Раз в год собиралась комиссия из корифеев театра и преподавателей. Они прослушивали претендентов. Не давали ни каких резюме. Кто был нужен, того и оставляли. В театре и зрителей почти не было. Только самые отъявленные меломаны, не многие родственники конкурсантов, вот и вся публика. Перед самым выходом ее на сцену, Дарья увидела, что вошел офицер. В темноте она не могла разглядеть его лица, но она поняла, что это Александр. Манеры, походка, рост и фигура, она не могла ошибиться. Он не пошел в свою ложу. Сел в середине партера в угол. Дарья успокоилась, если можно, вообще успокоиться, выходя впервые на большую сцену. Она уже пела тут, но был только ее учитель и аккомпаниатор, для того что бы услышать ее голос в зале. Может, нужно было, и поправить чего, но поправлять не пришлось. Голос ее был громкий, звучный и сочный. Она с удовольствием спела перед большим жури, только, была немного скованна, но это все было поправимо. Своего приговора она ждала еще долгих четыре дня. О чем говорило, жури, она не знала и не могла знать. Тут и появился ее счастливый педагог, по его лицу все было видно, она прошла во второй тур. В следующем туре, из десяти человек, она должна выступать предпоследней, значит, она была второй на этом смотре. Кто был первым, мужчина или женщина она не знала. Да, и не было нужды знать. Во втором туре она исполняет тяжелейшую арию, которая не под силу многим оперным дивам, мало того, она не постепенно переходит в конце арии на самые высокие ноты, вся ария исполняется на пределе человеческих голосовых связок. Сегодня или ни когда. Еще год она ждать не хотела. Здоровье ей позволяло совершить этот подвиг. Все эти дни Александр не навещал ее. Он не хотел ее тревожить и дать спокойно готовится к выступлению. Он, только написал ей коротенькое письмо, объясняя свой поступок. Она, вновь увидела Александра в зале, но теперь он сидел прямо в центре в тридцати метрах от сцены. Теперь она споет, только для Александра, это он дал ей дорогу в жизнь. Если она будет петь для него, значит, у нее все получится. Дарью вызвали на сцену, и она запела. Голос звучал громко, аккомпаниатор брал все выше и выше и Дарьин голос был на нужной высоте тона. Скованность не прошла, ей мешали ее же собственные руки. Она не знала, куда их деть. Вот она руки прижала к своей груди, зазвучали самые высокие ноты ее голоса. Кода. Соло окончено. Несколько минут тишина, но она была нарушена. Александр встал со своего места, он был потрясен силой голоса Дарьи. Он с силой начал ей хлопать. Немногочисленные зрители подхватили, потом и жури, встало со своих мест и так же начало аплодировать, такого не было лет десять, не меньше. Дарья покланялась до пола. Этому ее учить было не надо. С детства ее приучили кланяться господам до земли. Она поняла, что она теперь свободный человек, она в театре, она самая счастливая в этом мире. Сегодняшняя ночь, скорее всего, была последней в жизни Дарьи и Александра. Она не стеснялась своих стонов, эти страстные стенания были слышны по всему дому, может и на улице, были слышны. Она пыталась насладиться любовью на всю свою жизнь. В эту ночь они не сомкнули глаз. Они любили, любили и любили друг друга. Эта ночь прошла без табу на любовь, было все, что мог желать себе мужчина, даже в самых неимоверных фантазиях, было все, о чем могла мечтать женщина, так же в своих эротических фантазиях. Им не чего было стесняться друг друга. Это была их последняя ночь. Дарья больше не была простушкой и забитой крепостной неграмотной девкой. Она все понимала в этой жизни. Она прекрасно знала, на каком она находится свете. Теперь, Петербург не казался ей таким огромным. На прощанье она сказала Александру главные слова своей жизни.
— Если ты меня позовешь, я приду к тебе. На ночь, на неделю, на месяц, на всю жизнь. Пусть у меня будет муж, дети, я все брошу и пойду за тобой. Я твоя на всю жизнь. Теперь уходи. Ты свободен. Я благодарна тебе.
Вот две, почти одинаковые жизни. У Семена Дагу, у Александра Дарья. Один страстно любил, другой не знал, любит он эту женщину или нет, но ему было хорошо с ней. Случись такое два века спустя, и тот и другой мужчина с огромным удовольствием взяли этих женщин в жены и прожили бы с ними всю жизнь. Тут сомнений нет. Один любит, у другого сомнения. А есть ли вообще на земле любовь? Или это очередная выдумка человека. Как часто мы слышим эти до боли знакомые слова, именно до боли. Я люблю тебя! Ты мой любимый! Ты моя любимая! Люди счастливы. Они живут и спят вместе, но вдруг происходит нечто и не стало любви. Любовь ушла. А может уйти любовь? Она или есть, или ее нет вовсе. Есть и другой пример. Я никогда не полюблю этого человека, ни при каких условия, заявляет он или она. Тут причин много, косой, рябой, глупый. Косая, рябая, глупая. Можно еще сотню причин назвать. А давайте перенесем этих молодых людей на пять, десять лет назад и поместим их на остров. Они вдвоем, больше нет ни кого. Рано или поздно, они начнут жить друг с другом, природа им подскажет, как и что они должны делать. И вот они уже любят друг друга, они жить друг без друга не могут. Да, он косой, да, она рябая. Так может, нет любви на свете? Это решать каждому из нас. Вопрос философский и нет на него точного ответа.
Не было ни слез, ни вздохов, скорее всего, были страдания, обоюдные страдания. Дарье оставили слуг, была оставлена купчая на квартиру, ей нужно было поставить, только свою подпись и эта огромная квартира, по ее меркам, оставалась за ней. Она знала, об этом ей сказал Александр, что если ей понадобятся деньги, то она всегда их может взять у Федора. Он продолжал содержать слуг, как и велел ему барин. Дарья ни разу не воспользовалась этой привилегией. Теперь она получала свое жалованье. Пусть, сначала маленькое. Не сразу она стала солисткой Мариинки. Свою вольную она обменяла на паспорт, по которому она была Дарьей Егоровной Чирковой. Подпись на купчую квартиры, она так и не поставила, хотя
