сами опускаются. Александр и саблей наносил этот кистевой удар. Таким ударом можно было расколоть голову противника как арбуз. Для этого требовались длительные тренировки. Приходилось часами тренировать кисти рук под большими тяжестями. Поэтому Александр неимоверно силен, если он кого-нибудь брал за руку, то и не требовался жгут, кровь переставала проходить через артерии руки. Рукопожатие его было сравнимо с тисками, для обработки метала. Когда Александр брал в руку шпагу, после сабли, она казалась ему как перышко. После выпада соперника, его рука стремительно вытягивалась вперед, но не в грудь соперника, а выше головы и тут же наносился, кистевой удал. Выпад в грудь соперник мог отбить, а вот от такого удара защиты не было. Но Александр с Кошта пошли дальше по усовершенствованию этого удара. Александр бил не по голове, а по касательной. Шпага тут же отсекала ухо противнику. Если он был правша, то отлетало правое ухо, противник инстинктивно поднимал правую руку, дальше следовал укол в грудь. Если Александр не хотел убивать соперника, то он кончиком шпаги успевал поддеть отрезанное ухо и подхватывал его левой рукой. Раздавался смех секундантов. Если противнику хватало ума, больше не лезть на рожон, бой оканчивался, пусть и со смехом, но человек оставался живой, ну, а если ярость, все же побеждала разум, противник кидался вперед, очертя голову и натыкался на шпагу Александра. Так он и повел свою первую дуэль в жизни. Желания убивать у него ни когда не было. И стрелял Александр превосходно навскидку, как говорили тогда, бил в туза с двадцати шагов. Так что, когда Александр положил руку на эфес шпаги, инцидент тут же был окончен. Видя это, Волков и сказал.

— Поручик, если вас так заинтересовала эта прекрасная дама, я вас познакомлю после спектакля.

Все стало на свои места и больше ни у кого не было претензий. Погас свет, начался второй акт. С Дарьей происходило все тоже, что и происходило с Дагу на первом ее спектакле. Дарья не знала, о чем поют актеры, но она запела мысленно с ними. Она набирала полную грудь воздуха и пела молча. У Александра сложилось впечатление, что он слышит, как поет Дарья. Когда певица взяла самую высокую ноту, зал затих, Александр, по глазам Дарьи понял, что Дарья взяла на много выше. Раздались бурные аплодисменты, и казалось, что эти аплодисменты не для певицы, а для Дарьи. За несколько минут, до окончания оперы, Александр взял Дарью за руку, и они вышли из ложи. Быстрым шагом покинули театр, коляска стояла у парадного входа, на козлах сидел Прохор. Они отправились домой. Дарья сидела пораженная услышанным и увиденным ею действием. Не скоро она еще сможет заговорить. Восторг и сомнения терзали ее душу. Восторг понятно, а вот сомнения были, сможет ли она так же петь, может она зря покинула свою деревню. Что ей делать в этом огромном и непонятном ею городе? Близость с Александром, это прекрасно, но рано или поздно Александр уйдет в свой мир, и она останется одна на всем белом свете. Дома, слуги сняли с нее платье и переодели в халат, только после этого она очнулась.

— С прибытием на землю.

Подшутил над ней Александр. Он хотел отвлечь Дарью от ее тяжких дум.

— Барин, я побывала в раю, я услышала и увидала счастье.

— Даша, слово барин ты больше не произносишь вообще, забудь это слово навсегда. Дома со мной, я Александр, на людях, я для тебя Александр Семенович, можно иногда говорить князь. Другого обращения от тебя, что бы я больше не слыхал. Ясно?

— Да, барин.

Она, тут же поняла свою ошибку и засмеялась. Большая радостная песня запела у нее в груди. Мир прекрасен и мир многогранен.

— Александр, о чем пели эти люди? Я думаю, о любви. Так петь могут, только, о любви.

— Да, Даша, именно о любви, тут ты права. Вот программка и ты можешь…,

Александр не договорил фразу, он понял, что сказал неподобающую ему глупость. Дарья читать не умела. Дарья слегка покраснела. Александр ее не унизил, она и сама прекрасно все понимала. Да, она деревенская неграмотная девчонка. Александр, тут же исправил положение, и Дарья была ему благодарна за это.

— Прости меня Даша. Обещаю тебе, что ты в скором времени сама все прочтешь, мало того, ты будешь знать, и нотную грамоту и будешь играть на фортепиано. А для того, что бы петь на итальянском языке, ты будешь и его знать. Я верю в тебя.

После короткого ужина, Александр отправил Дарью к себе в комнату. Он не хотел тревожить девушку, слишком большое потрясение она перенесла, ей нужно было успокоиться и прийти в себя. Дарья лежала в своей постели одна и ни как не могла уснуть, по ее телу шла мелкая дрожь. Александр уже засыпал, когда почувствовал холодное и дрожащее тело Дарьи. Она не выдержала одиночества и пришла к нему. На этом свете, роднее, чем Александр у нее уже ни кого не было. Она не знала, любит ли она его, но она точно знала, что он ей родной. Александр прижал ее к своей груди и согрел своим телом. Дарья скрутилась калачиком, крепко прижалась к нему и тут же уснула. Так крепко в своей жизни она еще ни когда не спала. Проснулась она, когда Александр был уже на службе. Перед своим уходом он дал распоряжение Федору по всем учителям для Дарьи. Федору такой приказ уже приходилось выполнять, у него была протоптана туда дорожка. Как и положено, он все выполнил. Через день, когда Дарья занималась уже русской словесностью, Александра ожидал преподаватель вокала. К удивлению Александра, тот был не итальянец, а наш русский. Тот и доложил Александру итоги прослушивания Дарьи.

— Я не могу сказать, что это бриллиант, но алмаз присутствует. А вот какой он воды и сможем ли мы его огранить, все зависит от ученицы. Её нужно научить многому, даже дышать она должна по-другому. Да, неграмотность, но это поправимо и легко, я вижу вы на правильном пути, раз столько учителей у этой девочки. Ей придется работать много и долго. Я не ручаюсь, что она через год сможет пройти конкурс в Мариинку, вы ведь именно туда хотите отправить ее служить, не думаю, что вас интересует провинциальный театр. Но, в Мариинку огромный конкурс. Туда и не каждый год берут певицу. Если интересует хор, то я могу и сейчас сделать ей протекцию, но, опять-таки, я думаю, что вас это