— Чего я хочу? Ты смотрел видео, где все выглядит так, словно я участвую в драке, и я подумала, что нам надо поговорить об этом.

Тут он обернулся к ней и ухмыльнулся.

— Нет, это не похоже на драку. Похоже на то, что ты занимаешься сексом в воде с другим мужчиной, причем не совсем нормальным образом. Это грубо и дико.

Он шагнул к ней, подняв палец.

— И знаешь, что самое отвратительное? Знаешь, что?

Эллен покачала головой.

— Что это произошло в тот же день, когда я ночевал у тебя. В тот самый трижды гребаный день!

Он повернулся к ней спиной и пошел в другую сторону.

Несколько мгновений Эллен стояла на месте, словно оцепенев, потом тронулась за ним. Схватила его за рукав, чтобы заставить остановиться.

Джимми вырвался.

— Что ты делаешь? Не трогай меня. Стало быть, вот как ты любишь? Дико и по-звериному? Вот как тебе нравится? Ничего не понимаю. Мне казалось, я знаю тебя.

— Подожди-ка, так вот в чем проблема? Не то, что я занималась сексом с другим, а то, как я это делала?

Он фыркнул.

— В тот же день — надо ли еще что-то говорить? Мне было больно это видеть. Я так ошибся, когда ради тебя изменил…

Он приложил ладонь ко лбу.

— Ты можешь меня выслушать?

— Если честно, Эллен, мне не очень интересно. По-моему, видео говорит само за себя. Все кончено. Я больше так не могу.

— Кончено? — она так сильно закусила губу, что почувствовала вкус крови. — Так ведь ничего и не было. А что ты сам делал после того, как переночевал у меня? Поехал домой к семье и стал мило общаться с ними, словно меня и нет на свете? Каково мне, как ты думаешь? Несколько месяцев ты лгал мне, даже не говорил, что живешь с другой женщиной и у тебя с ней ребенок.

Он фыркнул, словно находился где-то в другом месте, за много миль от нее. Все потеряно.

— Прости, — проговорила она тихо, предпринимая последнюю попытку спастись. — Сама не знаю, как это получилось.

Вместе с тем, она не связана никакими обязательствами по отношению к нему.

Джимми остановился.

— В то утро… Боюсь, ты даже не понимаешь, что со мной делаешь. Ты подрываешь основы всего моего существования — я уже был готов все бросить. Я был так счастлив, когда возвращался тогда от тебя. Не знаю, зачем я говорю это сейчас. Мне казалось, что ради тебя я могу совершить все что угодно. А вечером я увидел вот это. Я понимаю, что не имею права ничего говорить — поэтому и не стал. Ты сама вывела меня на этот разговор. У меня есть дочь, вот и все. Тебе прекрасно известно, как обстоит дело. Ты знаешь, что я мечтаю только о том, чтобы быть с тобой, но у тебя какой-то…

— Это был просто секс. Просто секс.

— Мне и этого достаточно.

— Чертовски несправедливо. Но какое это имеет значение?

— Никакого.

Он ушел, а Эллен некоторое время постояла на месте и понуро побрела обратно в редакцию.

Беа сидела за компьютером в своей комнате и, кажется, даже не заметила, что мать зашла в комнату. Рулонная штора была опущена, свет от монитора освещал лицо. Беа не выходила из дома с того момента, как общественность узнала об их семейной ситуации и все газеты начали писать о них.

Подойдя к дочери, Александра обняла ее за плечи.

— Все образуется, — проговорила она. Ей самой очень хотелось в это верить.

Беа быстро закрыла то, что делала в компьютере.

— Перестань, мама, хватит за мной шпионить. Ты не имеешь права заходить без спросу в мою комнату.

Александра даже не желала знать, чем она занята, лишь молча вдохнула запахи своей девочки. Хотя от дочери пахло дымом и она сопротивлялась, Александра получила недостающие эндорфины. Разомкнув объятия, она направилась к двери.

— Я люблю тебя, доченька! — сказала она и осторожно закрыла за собой дверь.

Марта сидела на своей кровати в одном купальнике, раскладывала карты, разговаривая сама с собой. Сегодня дети не пошли в школу — утром у нее не было сил заставлять их, к тому же она не хотела, чтобы они выслушивали язвительные комментарии по поводу того, что писали в газетах.

С грустью посмотрев на дочь, Александра подумала, что Марта оказалась как бы в тени старшей сестры. Что произошло с ее семьей? Настало время посмотреть правде в глаза. Где-то среди всего этого хаоса она вынуждена была осознать, что все на самом деле очень плохо.

Патрик по-прежнему спал. Накануне он вернулся от Ханны поздно, совершенно убитый. Александре ничего толком не удалось из него вытянуть. Говорил он бессвязно — она поняла лишь, что Ханна бросила его и что она все рассказала полиции. Выдавил из себя, что их машину идентифицировали на видео с камер наблюдения — в тот вечер, когда была убита Лив.

Теперь они с Патриком остались вдвоем, и хотя она всегда желала именно этого, сейчас ощущала лишь пустоту.

Взяв сумочку, Александра вышла к машине и задним ходом выехала на улицу. Прежде чем пуститься в путь, она остановилась на минутку, чтобы посмотреть на дом, утопавший в зелени. Трещины над кухонным окном стали еще больше — нужно шпаклевать и красить заново весь фасад.

Она поехала в город. Остановилась у магазинчика, где продавались газеты, и прочла броские надписи, привлекавшие внимание к трагедии ее семьи. Слезы навернулись на глаза. Пора и ей рассказать свою историю. Все остальное уже не имеет значения. Всем и так уже все известно, а ей предстоит выдать полиции собственную дочь и рассказать, что во всем виновата она сама. Она расскажет, как Беа не ночевала дома в ту ночь, когда была убита Лив, и как Александра колесила по городу и Стентуне в поисках дочери. Поэтому-то видеокамеры и зарегистрировали их машину.

Пора полиции взяться за Беа — сама она уже не справляется с ней. Она сделает заявление и по поводу себя. Она сама соучастница всего, что случилось с Беа, ибо была ей плохой матерью.

После вечернего эфира Эллен отключила компьютер и поехала в свою квартиру у моста Шеппсбрун. С большим трудом она смогла представить небольшой сюжет, однако сама уже не очень помнила, о чем говорила. Джимми в редакцию не вернулся. Она пыталась позвонить ему, но ей ответила мисс Марпл, поскольку он переключил на нее свой телефон. Эллен чувствовала себя совершенно опустошенной. В таком состоянии она легко могла бы положить руку на конфорку плиты — и ничего не почувствовать.

Сегодня она будет ночевать в городе, хотя мама весь день пыталась ей дозвониться. Она была не в состоянии ответить. Припарковавшись по другую сторону моста, она поспешно перебежала улицу и устремилась к своему подъезду, то и дело оглядываясь через плечо. Ей казалось, что кто-то следит за ней, — и она была права.