— Ты куришь?

Не ответив, она сделала глубокую затяжку, на выдохе стала пускать кольца. Навык сохранился с тех пор, как она была подростком, ее поразило, какие ровные кольца у нее получились.

— Когда-то я прочла, что если человек влюблен в двоих сразу, надо выбирать второго. Потому что если бы он действительно любил первого, то не влюбился бы во второго.

Она покосилась на Стоффе и пригубила кисловатое вино.

— Я отбросила эту мысль, и до сих пор верю, что можно любить двух человек одновременно, — но какая всему этому цена, если нет дружбы и доверия. Я не хочу, чтобы мои дети видели такие отношения. Я хочу, чтобы они выросли в любви, честности и открытости.

Она раздавила сигарету о деревянный настил. Осталось пятно, но ее это не волновало. У Стоффе хватило ума промолчать.

— Я не такая, как Александра, — по мне лучше валяться на диване и целоваться, чем начищать серебряные ложки. Пусть будут следы от сигарет и царапины на полу, чтобы было заметно — здесь кто-то живет. В Александре мне многое непонятно, Лив я не знала, однако она произвела на меня не самое благоприятное впечатление. Как бы то ни было, я не могу и не хочу быть похожей на них.

— Что ты хочешь сказать, Ханна?

Тон у него был нетерпеливый и пренебрежительный, но ее это не задевало. Теперь уже все равно.

Она отпила большой глоток вина, так что горло обожгло.

— Я рассказала полиции все, до малейших деталей. Я скажу тебе то же самое, а потом я хочу, чтобы ты уехал отсюда.

Она посмотрела на него, чтобы убедиться — он осознает серьезность ситуации.

Стоффе подавленно кивнул и тоже отпил глоток из своего бокала.

— Я рассказала, какой отсутствующий вид у тебя был в последнее время — с тех пор, как ты познакомился с Лив. Не знаю, что у вас были за отношения, но ты ведь не думаешь, что я могла не заметить твоих царапин и синяков?

Она не дала ему ответить, потому что не хотела слышать его объяснений.

— И мне известно, что ты не был на работе в ту ночь, когда убили Лив.

Стоффе провел рукой по волосам, расставил ноги и уперся локтями в колени.

— И если честно — я даже не хочу знать, где ты был.

— Ханна, я был дома у Лив. Это вы заставили меня лгать об этом: я сказал, что был на работе, потому что и ты, и Александра рассердились бы, если бы я признался, что хочу быть с Лив.

— Именно, опять речь идет о доверии.

Ханна сама удивилась, насколько равнодушно она восприняла то, что он сказал.

— Когда ты представил нам Лив, я почувствовала себя обманутой. Ты действовал у нас за спиной. Тут дело не в ревности, а в доверии, которым ты пренебрег.

Она сделала глубокий вдох.

— Юхан сказал, что твоя машина ездила кругами в ночь убийства, он видел это на записях видеокамер. Поэтому ты так боялся, что я увижу эти видео?

— Что?

— Знаешь, мне уже все равно.

Вместо этого она рассказала о педсовете, на котором была в тот вечер, когда убили Лив. Объяснила, что они выпили вина, она сильно захмелела — и от горя и отчаяния изменила ему с Юханом. Он ей всегда симпатизировал, под наплывом чувств она разрыдалась у него на плече и в результате оказалась в его объятиях.

— Что ты такое говоришь? — резко спросил он.

— Знаю, я ничем не лучше тебя.

Ханна рассказала, как, шатаясь, приковыляла домой в ту ночь и как рассердилась на нее соседка за то, что она пришла так поздно. Среди гравия у ворот она нашла телефон, который взяла в руки, думая, что его потерял кто-то из детей, не стала вглядываться. Детские вещи, предназначавшиеся для Лив, так и лежали в прихожей, но она была слишком пьяна, чтобы задуматься об этом и понять — что-то случилось.

Потом она отключилась. Проснувшись на следующее утро и взглянув на телефон, она поняла, что он принадлежал Лив. Она спросила детей, известно ли им, откуда он взялся и почему лежал у их ворот. Но они ничего не знали, а вскоре в дверь позвонили два полицейских и сообщили ей о случившемся.

— Я успела отключить телефон и спрятать его. После этого одна ложь потянула за собой другую.

Ханна рассказала про Карла и игры во власть. Про Беа, которая верховодит в группе и заставляет их делать ужасные вещи. О том, как они пробрались к ней в дом, чтобы найти телефон — видимо, чтобы засадить Ханну в тюрьму, и как Алиса попыталась спасти маму, спрятавшись вместе с телефоном.

— Ты рассказала обо всем этом в полиции?

Она кивнула.

Стоффе поднялся и стал ходить туда-сюда по веранде, словно готовясь к катастрофе.

Ханна рассказала о записке со словом «прости», которую Алиса написала и положила в кучу цветов на памятном месте.

— Прежде чем ехать в полицию, я попросила ее объяснить мне, за что она просила прощения. Алиса расплакалась. И знаешь почему? Увидев, как я расстроилась, когда ты привел Лив в нашу семью, она пожелала, чтобы Лив исчезла, — и раз! Ее тут же убили. Понимаешь? Алиса просила прощения, потому что ей показалось, что ее тайное желание исполнилось.

Ханна засмеялась.

— Знаешь, что бы там ни происходило между нами, я рада, что нам удалось родить дочь, которая верит, что обладает такой суперсилой.

Вытерев слезу, она покосилась на Патрика. Выражение его лица в темноте невозможно было разобрать, но он сидел ссутулившись.

— Полиция спросила меня и о кольце.

Такие кольца были у каждой из них. «Плюс одна». Куда делось кольцо Лив, она понятия не имела, однако это уже не ее проблема. Свое кольцо она сняла, хотя оно сидело плотно на распухшем от жары пальце, и положила на стол.

— Я больше не желаю быть «плюс одной».

Откинувшись назад, она закрыла глаза. Казалось, разом сбросила с плеч тяжелый груз.

Завтра она заберет детей и уедет из этого места. Они начнут все с начала. Переедут к ее родителям, будут потихоньку обустраивать новую жизнь. На этот раз никто не помешает им уехать. Она уволится и будет искать новую работу в Евле. Дети пойдут в другую школу. Они разорвут порочный круг, в котором оказались. Все у них будет хорошо.

Атмосфера в редакции коренным образом изменилась. Через неделю после убийства имя Лив Линд возглавляло список новостей. Убийство посреди летней идиллии получило широкую огласку. Наконец-то людям представилась возможность обсудить все подробности сенсационного дела, где мужчина сожительствовал с несколькими женами. Уже от одного этого у шведов начинало щекотать в животе. Все жаждали новых подробностей. Выдвигалось множество версий, возбуждавших сексуальные фантазии. Вопрос дня в «Афтонбладет» звучал так: «Готовы ли вы делить своего партнера с другими?». Подавляющее большинство ответило «нет». Телеканал «Афтонбладет» сделал интервью с Каролой — Эллен чувствовала, что той ужасно некомфортно стоять перед камерой. С другой стороны, ей понравилась профессиональная работа канала — прямые включения и интервью. Они поднялись и стали реальным конкурентом — в том числе и по части видеоряда. «Экспрессен» тоже не отставала и опубликовала большое интервью с Бёрье и другим полицейским, занимавшимся этим делом, имя которого ей, однако, оказалось незнакомо. Ни в одном интервью не содержалось ничего нового, хотя вечерние газеты обсасывали подробности взаимоотношений Патрика и его женщин. Лейф ГВ[18], который вел хронику событий, утверждал: все указывает на то, что в деле замешано ближайшее окружение. Как обычно, он был глубоко убежден в своей правоте. И, хотя признавать этого не хотелось, чаще всего он оказывался прав. На одном из новостных сайтов промелькнула новость, что на телефоне Лив обнаружили ДНК Ханны Андерссон, и Эллен безуспешно пыталась дозвониться до Каролы, чтобы получить этому подтверждение.