шоссе и свернула, – сказал Макар.

– Только кто ею управлял? – спросил полковник Гущин. – Искра была уже мертва, труп ее валялся на полу в багажнике. Машину вела Тамара. К автозаправке она не приближалась, но даже если бы ее заметили издали за рулем – не критично, они обе темноволосые, немолодые. Помните черную накидку? Водолаз достал ее из карьера? Возможно, Тамара даже накинула вещь Кантемировой на себя в тот момент. Она довезла труп до обрыва, сбросила его, спустилась, перетащила к линии прибоя, чтобы тело заметили с воды, провела манипуляции с трупом, как и с остальными. Оставила нам знаки – цветы, контур пятна алым маркером, сок борщевика… Все финты. Затем снова прошла по воде и мосткам, не оставляя своих следов, и перегнала «Лендкрузер» бывшей хозяйки к карьеру.

Клавдий и Макар молчали, обдумывая сказанное Командором.

– Способ удушения, – продолжил полковник Гущин. – Сперва я… мы ведь решили: способ убийства Кантемировой идентичен расправе с почтальоном Сурковой. Нападение с веревкой сзади. Но тот случай обособлен. Дважды Тамара использовала совсем иной прием – сначала оглушала Мухину и Гулькину и затем беспомощных, лежавших на земле, душила, затягивая конец веревки и наступая ногой. Она просто сомневалась, что справится, когда жертва на ногах и может сопротивляться. А вот с сидевшей за рулем Кантемировой, скованной в движениях, она уже этого не боялась.

– Да, да, все связывается в узел, – Макар кивнул. – Но я не понимаю самого главного… Зачем?! Для чего Тамаре Цармона потребовалось убить Наталью Гулькину? Какую выгоду она получала от смерти жены покойного отца? Квартиру Авессоломова, как мы узнали, супруги давным-давно продали и жили на деньги от сделки. Лечились, наверное, много уже истратили. Картины Авессоломова никогда ничего не стоили, их из жалости забрал столичный фонд, когда художник разорвал контракт на аренду мастерской. Если бы существовало среди картин нечто ценное, давно бы уже разобрались. Квартирой Гулькиной Тамара не могла завладеть никак. Она в любом случае перешла бы родному сыну Натальи – Кириллу. Дача Авессоломова в Сарафанове? Но мы ее видели – старый деревянный домик шесть на девять с небольшим участком, каких полно в садовых товариществах. Неужели из-за дачи она… Нет, не верится мне. Ее многолетняя ненависть к Гулькиной – мотив? Тоже сомнительно. Или что же… Мы вернулись к исходному?

– К чему? – спросил полковник Гущин.

– У нас все же маньяк? – спросил Макар. – Перед нами никакая не инсценировка, а классическая серия убийств психопата-душителя. Только в его роли женщина – Тамара Цармона?

– Нет, – возразил Клавдий Мамонтов. – Маньяки не откладывают расправу над своими врагами-шантажистами на много лет. В отношении Гулькиной у Тамары тоже имеется мотив – мощный, возможно, главный из всех. Однако он от нас все еще скрыт.

– И она нам, естественно, не скажет о нем, – Макар кивнул. – Кто может помочь, внести ясность? Щеглов? Вряд ли. Кирилл Гулькин? Не знаю… Он с отчимом и матерью конфликтовал годами, не общался. Он для Тамары – прямой конкурент. Федор Матвеевич, а Леву надо выпускать из изолятора.

– Да, приедем, я его отпущу, – полковник Гущин кивнул.

– А мы с Клавой с Левкой поговорим. Может, ему что-то известно? Он сын Искры. Он Кантемиров. А Тамара служила в их семье.

Когда они вернулись в Чеховское управление полиции, полковник Гущин сразу же спустился в ИВС. Клавдий Мамонтов и Макар ждали возле дежурной части.

Лева Кантемиров вышел на свободу. Вид у него был растерянный, как отметил Клавдий Мамонтов. Шнурки от фирменных кроссовок ему отдали, и он держал их в руках. Они подошли к нему.

– Отпустили меня. – Он, кажется, и не ждал уже счастливой развязки. – Лысый тип… полковник сказал – катись. Свободен. Зря я ему по роже врезал тогда… Ну, извинюсь… Это вы меня вытащили, да?

– Почти что, – объявил Клавдий Мамонтов тоном «настоящего частного детектива». – Мы приложили максимум усилий. Но лысый полковник внес весомую лепту в доказательство вашей полной невиновности, Лева. Кстати, Гущин его фамилия, зовут Федор Матвеевич. Запомните, авось еще пригодится.

– Лева, теперь ты нам помоги, – объявил Макар. – У нас с детективом к тебе разговор есть. Пошли в машину, потолкуем, потом сами тебя отвезем, только…

Он хотел сказать «домой на вашу дачу пока не получится» и осекся. Они еще не знали, как все сложится. Что ждет их впереди.

– Лева, а Тамара Цармона… – начал Макар, когда они сели в его внедорожник.

– Она все еще у нас? – осведомился Лева рассеянно. Как персонаж сериала «Наследники»

– Торчит на вашей даче. Ее же некому теперь уволить. Пока ты, хозяин дома, у полиции в лапах. Скажи мне, она не вела какие-то дела с семьей Натальи Эдуардовны? Или с ее мужем Авессоломовым при его жизни? Может, по поручению твоей матери? Что-то связанное с деньгами? Или с наследством? Авессоломов ведь тяжело болел.

– Братан, я не в курсах. – Лева Кантемиров пожал плечами. – Слушайте, а давайте рванем прямо щщщассс в Москву в ресторан? Или в «Заварку»? Я же должен вас как-то отблагодарить! Братаны!

– Погоди ты с клубом. Ожил. – Макар, несмотря на всю серьезность ситуации, в глубине души обрадовался настроению Кантемирова после тюремных нар – не депрессивное, как в прошлом, а… другое. Словно в заточении он внезапно ощутил прежний вкус к жизни.

– Лева, пожалуйста, напрягите мозги, соберитесь, – Клавдий Мамонтов моментально повернул беседу в нужное русло. – Тамара в вашей семье почти свой человек. Она исполняла немало обязанностей. Как доверенное лицо вашей матери, как ее личный секретарь.

– Дела всегда Керим вершил. Мама в бизнесе не участвовала, – ответил Кантемиров. – Она занималась исключительно собой. Вы как считаете, мне купить для нее новый участок на кладбище? Дед с бабкой на Кунцевском похоронены, а оно ведь вроде филиал Новодевичьего? Маму не позволят туда к ним…

– Мы поможем вам, Лева, с похоронами, со всеми хлопотами, только сейчас, пожалуйста… сделайте усилие… вспоминайте. – Клавдий Мамонтов своим низким баритоном словно гипнотизировал его, медленно, с паузами, произносил слова. – Ну же… все, что связано с Тамарой и тетей Натой… ее мужем Юриком, на ваш взгляд, похожим сразу на Никулина и на Шуйдина… Какие-то спорные вопросы… финансы… поручения… телефонные звонки… просьбы… контакты… деньги.

– Квартет Шалунов, только о них помню, потому что я их с детства любил, – сказал Лева Кантемиров.

– Какой еще Квартет Шалунов? – опешил Макар.

А Клавдий Мамонтов вспомнил мультяшных забавных уродцев, придуманных Юрием Авессоломовым. Ушастик, Трехголовик, Хвостик и Долгоног…

– Персонажи мультиков, нарисованных Авессоломовым для вас, маленького, на вашей даче? – уточнил он. – А что с ними?

– Юрик, когда был уже плох после инсульта, обратился