- Лиса пошли, костями потрясем? – крикнул Вадик – бывший одноклассник, улыбаясь широко, поднимая очередную бутылку. Сколько он в себя уже влил? На ногах еще стоял, но Лиса уже замечал признаки тяжелого опьянения, судя по шатающейся фигуре.

– Весь вечер кислый сидишь.

- Я в порядке, просто устал, - потер лицо ладонями лицо Елисей, дабы взбодриться и оглядел приятелей.

Ирина, Влада и Олеся улыбались призывно. Ира, кажется, развелась совсем недавно и теперь отчаянно пыталась доказать свою состоятельность как женщины. У Олеся был ребенок от ее бывшего, который не платил алименты, а вот Влада имела парочку научных степеней и устойчивую карьеру. Вадим – любитель выпить в компании – работал адвокатом в дорогой фирме. Андрей, что хохотал рядом с молоденькой девчонкой, которую Лиса не знал, был сыном нефтяного магната. Алексей – самый молчаливый. Совсем недавно сделал какой-то прорыв в айти-сфере.

Все эти люди были так или иначе одного с ним круга. Их родители были достаточно богаты, а дети настолько обеспечены, что можно было всю жизнь не работать. Конечно, все это с виду так. Большинство старались как-то проявить себя, точно так же как Елисей. Они были неплохими людьми, но Лиса так и не смог по-настоящему подружится с ними. Общался изредка вот на таких встречах – вроде каких-то масштабных сборищ да приемах, где бывал с отцом и матерью. Хотя Марк называл их: «сборище богатых недоделок», отказываясь встречаться с бывшими одноклассниками. Антон вовсе предпочитал все больше времени проводить в гараже или со своими новыми приятелями из ближайшей автомастерской.

«Обсудить котировки я могу и на скучном балу в честь дня рождения пятой собачки очередной наследницы миллиардов. Лиса, они нудные, у них две проблемы: у папаши новая пятая любовница, куда потратить очередной миллион и у кого мать снова спилась от тоски» - фыркнул он сегодня на предложение сходить в клуб.

И это правда, у большинства находящихся здесь ребят с семьями было не очень. Кто-то жил с одним родителем всю жизнь, у кого-то они развелись в школе. Отец Ирины Оболенской вообще ушел из семьи год назад к молоденькой секретарше, а та после двух месяцев брака изменила ему с молодым специалистом из компании. Журналисты эту историю трепали долго, Ира и сейчас не желала вспоминать загулявшего отца.

«Надо быть вконец отбитым на мозг старикашкой на виагре, чтобы на старости свалить в закат за очередной короткой юбкой. Впрочем, если у тебя жена дура, тут очевидно не сразу разберешься кто в семье больший рептилоид одноклеточный. Одна запилила, другой закобелил. Вот на мать свою посмотри, разве можно уйти от такой женщины? Нет, потому что львица. Бери в жены - львицу, а не курицу»

Лиса поднес бокал ко рту, усмехаясь своим мыслям. Эти слова отец сказал ему прямо на приеме у печально известной семьи, в очередной раз недовольный тем, что пришлось тратить время на «бестолковое празднество». В выражениях Павел Канарейкин никогда не стеснялся, мог даже в лицо повторить – никогда ему не было стыдно за себя. И как правило – оказывался прав.

- Лиса-а-а, - простонала та самая Ира, поднимаясь и одергивая юбку своего чрезмерно короткого платья. – Пошли танцевать.

- Да-да пошли!

- Блин, правда че сидим?

- Ребят, я правда не хочу, - поднял руки Лиса, ощущая, как его обхватили с двух сторон за них и потянули с дивана.

- Давай, вставай, - возмущался Андрей, подначивая приятеля. Рядом кивал Артем, а с другой стороны наседали Вадим с девушками.

Елисей тяжело вздохнул, слабо пытаясь вырваться. Усталость тяжелым грузом навалилась на плечи, меньше всего хотелось сейчас в духоту, туда, где куча народа и от ярких спецэффектов раскалывается голова. Он резко стряхнул руки, раздраженно прорычав:

- Сказал же: не хочу!

- А со мной потанцуешь? – звонкий женский голос заставил остальных ребят замереть и повернуться в сторону входа в кабинку. Судя по удивленным лицам, они совсем не ожидали увидеть здесь Алису. Кто-то откровенно рассматривал ее, девушки морщились – особенно крашенная блондинка и рыжеволосая холеная дамочка.

- Опа, - выдохнул тот самый парень в серой рубашке, удивленно повернувшись к Елисею. – Так вы реально пара? Я типо думал это для шоу.

- Заткнись Вадим, - огрызнулся Лиса, обходя стол и оказываясь подле девушки, которая подняла на него взгляд своих голубых глаз.

Он скользил взором по ее лицу без каких-либо бешеных красок или помады модных нынче цветов: «нежно-розовый фламинго» или «сексуального красного». И дело было не в скромности самой Ежовой или каких-то заморочках парня. Скорее в самом желании видеть только ее одну. Наверное, он бы заметил ее даже в группе таких же блондинок совсем без макияжа.

А может замечал всегда, просто не хотел в себе это признавать.

- Так что, идем танцевать? – поинтересовалась тем временем Алиса, прикусив губу, бросив на него тот самый загадочный взгляд. Позади кто-то шепнул какую-то колкость, Олеся фыркнула. Ребята переводили непонимающие взгляды с одного на другого.

- Даже не знаю, - потянул он, сделав самый что ни на есть независимый и обиженный вид, качнувшись с пятки на носок. – Прямо вот так сразу? Разве не парень должен приглашать даму?

- Так ты же стесняешься, - ехидно отозвалась Ежова, моргнув и поведя плечами, сбрасывая куртку с сумочкой на диванчик, кивнув ошарашенной Ирине. – Последишь, ладно? Заберу у вас своего парня, а то он совсем бедняга в угол забился и решил спиться.

Продев палец между пуговицами рубашки, опустила взгляд на открытый участок кожи, видневшийся в расстегнутом вороте. Затем подняла глаза выше к губам и потемневшему взгляду, мурлыкнула, приподнявшись на носочках:

- Пошли Лиса, покажу тебе самый классный курятник.

- Там отборные бройлеры? – заурчал он, мгновенно скользнув ладонями по талии девушки, позволяя вывести себя за рубашку из кабинки.

- И декоративные курицы! Только трогать их нельзя, иначе можно отправится на воротник, - чуть ревниво добавила Алиса, разворачиваясь к нему на лестнице. Позади нее вновь разверзлась огненная бездна и в ярких всполохах, заигравших разноцветными огоньками в светлых волосах девушки, она казалась особенно сказочной.

- Алиса? – позвал и Ежова вскинула бровь, ощутив, как он развернул ее ступеньке спиной к себе. Услышав тихий восхищенный выдох, склонился и выдохнул в ухо, чуть шевельнув волосы своим дыханием:

- Я люблю тебя.

Пока люди горели в воображаемом огне, теряя последние остатки сдержанности и самообладания, они продолжали стоять на лестнице. Никто не смел подняться наверх или спуститься вниз, потому что охрана заблокировала тут же проход, будто защищая их минуты единения вместе. Спустя минуту ладони Алисы легли поверх рук Елисея, обнимающих ее и прикрыв глаза, она откинулась ему на грудь.

- И ничего не скажешь? – спросил Лиса, утыкаясь носом ей в волосы и тихонько фыркая.

- Нет, - улыбнулась счастливо, продолжая стоять с закрытыми глазами. – Ты все знаешь сам, уже говорила не раз, - она чуть сдвинулась и повернула голову так, чтобы видеть его лицо.