— Вам не следовало здесь появляться, — сказала она, но без особой уверенности.

— Конечно, нет ничего необычного в том, что девушка бросила парня. Но не бойтесь, я не преследую вас. Только после той ночи мне показалось… Клэр, вы не можете уйти без объяснений.

Она нерешительно смотрела на его усталое и озабоченное лицо. Подумать только, он примчался за ней, подталкиваемый любовью, прямо как в кино!

— А я и не боюсь вас. Просто это мое личное дело, и вас оно не касается.

Не давая себе размякнуть, она быстро пошла прочь.

— Ошибаетесь! — догнав ее, заявил Росс. — Очень даже касается! Клэр, в чем дело?

Он говорил сердито и обиженно и имел на это право. А у нее были свои причины держаться от него подальше.

— Я не могу, да и не должна объяснять. Меня не устраивали отношения с вашим дедом.

— А со мной? Отношения со мной вас устраивали?

«Ничего лучшего у меня в жизни не было!» Но она не могла сказать ему это. Любовь стала для нее открытием, подобно тому, как человек впервые видит перед собой безбрежный океан. За одну, сказочно прекрасную ночь перед ней промелькнуло видение такой счастливой жизни, что ей больно было вспоминать.

— Та ночь была ошибкой, — с трудом заставила она себя солгать.

— Никогда этому не поверю! Да и вы сами так не думаете.

— Вы меня совсем не знаете! — в отчаянии воскликнула она. — И не можете знать, что я думаю.

— Клэр, ответьте мне на самый главный вопрос. Черт возьми, кто вы такая? Мне уже известно, что вы присвоили себе страховку девочки, которая умерла двадцать пять лет назад.

— Это смешно…

— И это только начало. Я могу узнать остальное и сделаю это, если…

— Прошу вас, не надо, — умоляюще прошептала она и, к своему ужасу, почувствовала, что глаза ее наполнились слезами. — Пожалуйста…

— Тогда расскажите мне все сами. Мне необходимо знать все, я должен понимать, что происходит. — Улыбка его стала мягкой и грустной. — Вы будете удивлены тем, что мне уже известно. Натали проверяла ваше прошлое…

— Лучше бы она занималась своими делами.

— Это я ее попросил. Вы давно уже живете самостоятельно и, вероятно, думали, что так и проживете одна всю жизнь. Но, Клэр, это же просто безумие, поскольку мы хотим быть рядом друг с другом.

— Говорите за себя, а меня это не интересует. — «Я не могу быть с вами, не имею права!» Она вдруг спохватилась и испугалась за него. Чем дольше его видят рядом с ней, тем большей опасности он подвергается.

— Пожалуйста, уйдите. Мне очень жаль, что я ввела вас в заблуждение и подала необоснованные надежды.

— Вы просите прощения? — В его голосе она услышала горькую иронию.

— Вы правы, это ни к чему. Прощайте, Росс. Сейчас нам лучше расстаться.

Она уже чувствовала на себе взгляды прохожих. Как раз то, что ей нужно, — привлечь к себе внимание! Краем глаза она заметила полицейских в форме. Они осматривали площадь, явно кого-то искали. Один из них держал руку на кобуре.

Схватив Росса за плечи, она притянула его к себе, прячась за его высоким мощным телом. «Прости меня, — подумала она, — но мне необходимо скрыть свое лицо». И, прижимаясь к его широкой груди, она знала, что готова простоять вот так, в надежном кольце его рук, всю жизнь!

Продолжая украдкой следить за полицейскими, Клэр с ужасом увидела, что они вошли в больницу.

Она решительно отстранилась от Росса:

— Все, мне пора идти.

Она быстро направилась к главному входу в больницу. Там у одного из выписанных пациентов узнала, как пройти в отделение нейрохирургии. К ее облегчению, двое полицейских направились в другую сторону, в отделение неотложной помощи.

Росс шел за ней по пятам.

— Клэр, вы ведете себя как ненормальная.

— Я приехала навестить своего больного друга, если уж вам так хочется знать.

— Да нет у вас никаких друзей! — отрезал он. — Можете мне поверить, я это выяснил.

— Вы не имели права лезть в мою личную жизнь! — зала она, с трудом удерживая слезы.

— Вы что, так ничего и не поняли? Клэр, я люблю вас и хочу знать о вас абсолютно все. И я никуда вас не отпущу.

Это признание добило ее. Она круто обернулась к нему:

— Но вам придется… — Против воли она прижалась к нему. — Вам придется меня отпустить.

Однако она понимала, что он этого не сделает. Росс не таков. Она и полюбила его за то, что он был олицетворением любви и верности. Да, полюбила! Ей надоело себя обманывать. С этим умным и проницательным человеком она чувствовала себя спокойной и защищенной, он заслужил ее доверие.

Внезапно все вокруг словно скрылось в тумане. Она не видела, посетителей и служащих больницы, проходящих мимо, не слышала сигналы лифта, сообщения по местному радио, отдаленного шума мотора вертолета. Она видела Только Росса и его взгляд — ожидающий, напряженный и полный беспредельной любви.

Нарочито медленно она достала из сумки платок и вытерла слезы. А если она откроет ему свою тайну, а он от нее отвернется? С другой стороны, разве между ними возможно что-то настоящее, если она все время будет лгать ему? Когда она полностью успокоилась, она уже знала, что расскажет ему все, а там будь что будет. Невозможно все время убегать от самой себя. Ты можешь поменять свое имя. Переехать в другой дом. Придумать себе другое прошлое. Но не в состоянии изменить свою душу, свое сердце. И вот живущая в ее сердце жажда, потребность в любви взяла верх. И после встречи с Россом она поняла самое главное — больше она никогда не сможет жить одна.

— Мне действительно нужно спросить об одном человеке, — тихо сказала она и пошла искать дежурную медсестру.

Та объяснила, что, хотя состояние Мела дает надежду на выздоровление, пока он находится в коме и подключен к аппарату принудительного дыхания. Стоя рядом с Россом и глядя через пуленепробиваемое стекло, она не узнавала забинтованного человека в окружении каких-то шлангов, приспособлений и мониторов.

— Это человек, которого я могу назвать своим самым близким другом, — сказала она Россу. — Он оказался здесь из-за меня.

— Что?!

— Вот поэтому я и не могу иметь друзей, — прошептала она.

Старшая медсестра попросила их выйти.

— Вы можете справиться о его состоянии по телефону.

Остановившись на улице, Росс пристально посмотрел на нее:

— Я не уйду.

— Но ваш дед…

— Он велел мне без вас не возвращаться. Клэр, послушайте, что бы ни случилось, вы можете быть со мной совершенно откровенной.

— Те, кто подходит ко мне близко, очень рискуют.