– Надеюсь, ты не угрожаешь Ларри Хьюстону. Если с ним что-то случится, в центре внимания окажешься ты, потому что больше некому.

– Хьюстон – никто. Не было никакого проникновения со взломом, спроси сэра Эдриена.

– Уже спросил, и ты это отлично знаешь. Скажи лучше, что случилось с Грэмом.

– С Грэмом?

Ребус повторил имя по буквам и добавил:

– Бывший наркодилер, так что если вдруг окажется, что он один из твоих или ты им интересовался, то это не совпадение.

– Не припоминаю такого.

– Он продавал наркотики на съемочной площадке Джеки Несса. Ты вроде бывал на съемках?

– При мне наркотиками там никто не занимался.

– Точно?

– Я думаю, что заметил бы. Есть описание этого Грэма?

– Пока нет.

– Может, ты ослышался? Может, он не Грэм, а Грейм?

– А ну колись.

Кафферти понадобилось десять секунд, чтобы принять решение.

– Когда тот парнишка умер от передозировки, я решил сам во всем разобраться. И постоянно слышал имя “Грейм”. Он обычно приторговывал в местах вроде “Бродяг”, а когда тот парень умер, залег на дно.

– Откуда он получал наркоту?

– Может, из Абердина?

– Да-да, ты уже тогда пел нам эту песню, чтобы мы взялись за Бартолли вместо тебя.

– Абердин, Глазго… он мог получать наркоту откуда угодно, только не от меня.

– Но это и неважно, правда? В любом случае та история стоила тебе дружбы с Конором Мэлони.

– Ты всегда знаешь, где уколоть. Откуда?

– А, так тебе больно.

В трубке послышалось хихиканье, и разговор завершился.

46

Вечером в штаб-квартире следовательской группы в Лите появились две посетительницы. Обри Гамильтон привезла из абердинского Института Джеймса Геттона специалиста-почвоведа. Профессору Ли-Энн Инглис было немного за сорок; длинные каштановые волосы она заправляла за уши. Инглис прибыла с фактами, диаграммами и результатами химических анализов наперевес и теперь объясняла, что такое “отпечатки почвы” и какие записи она смогла составить, исследовав многие сотни образцов. Пара крупиц, застрявших на подошве ботинка или в покрышке автомобиля, могут с точностью указать, где они побывали совсем недавно. Почва, растения, пыльца имеют критически важное значение. Какая-нибудь мелочь размером с рисовое зернышко может оказаться неповторимой, как отпечаток пальца.

– Сначала я сделала перекрестную пробу, – говорила профессор, демонстрируя одну из диаграмм. – Потом применила газовую хроматографию и другие методы.

Инглис и Гамильтон расположились в центре кабинета, их окружали детективы. Фокс сосредоточенно, как школьник-зубрила, изучал соединенные скрепкой листы, которые профессор раздала собравшимся. Гэмбл, напротив, мельком проглядел их, почесал голову и, переглянувшись с Филом Йейтсом, пожал плечами.

Сазерленд примостился на краю своего стола, другой угол которого занял Кэллам Рид. Лейтон и Краутер остались на своих местах, а Шивон Кларк стояла у дальней стены возле карты; она внимательно слушала, скрестив руки. Несс и его адвокат Броди давно ушли. Те, кого они поначалу признали за двух актеров массовки, оказались одним человеком. Шивон не поняла, почему адвокат так бесился – у него же наверняка почасовая оплата.

– Можете сказать нам, где стояла машина? – Сазерленд попытался подтолкнуть Инглис.

– Точного места пока не назову. Вот почему я хотела изложить вам информацию лично. Но уже сейчас могу сказать: прежде чем попасть в лес, машина стояла на какой-то ферме.

– На ферме?

– Под слоем суглинка и остатков крапивы, которые налипли, когда машину скатывали в овраг, остались слои соломы и навоза, причем слой суглинка с крапивой гораздо свежее. Я бы предположила, что машина простояла там, где вы ее нашли, года три, не больше, а до этого находилась в поле, на ферме или в хлеву – мы обнаружили частицы экскрементов крупного рогатого скота. Такая почва характерна для Центральной Шотландии, и скорее на восточном побережье, чем на западном. Образцам лет десять, а то и больше.

– То есть вы хотите сказать, что нам надо всего-навсего проверить каждую ферму, расположенную в Центральной Шотландии? – Шивон Кларк уже изучала карту.

– И поискать на этих фермах машину, которой там больше нет, – добавил Сазерленд.

Их сарказм не смутил Инглис, и она продолжила:

– Я бы предположила, что машину с фермы в лес перегнали. В покрышках застряли песок и камешки, какие бывают на гравийных дорогах, но более ранних наслоений они не уничтожили.

– Перегнали, а не перевезли эвакуатором? – спросил Йейтс и оглядел кабинет. – Предположим, машина стояла в чистом поле лет девять-десять. Аккумулятор сел, шины сдулись. Масло, свечи… – Он взмахнул рукой.

– Ее должен был привести в порядок автомеханик, – согласился Гэмбл.

– И очень умелый, – прибавил Йейтс.

Инглис подошла к карте, встала напротив Шивон, чтобы всем было видно, и указала на Портаун-Вудз:

– Такая ферма должна найтись в радиусе примерно двадцати миль от этой точки. Более долгая дорога уничтожила бы первичный слой.

– Эдинбург, наверное, можно вычеркнуть, – задумчиво проговорила Кларк.

– Я бы не стала, – пискнула Обри Гамильтон. – На окраинах много зелени – все равно что фермерские угодья.

– Это, с позволения сказать, все равно что искать иголку в стоге сена, – угрюмо сказал Гэмбл.

– А как могло получиться, что никто об этом не знал? – спросила Шивон. – Если выяснить, где держали машину, то можно найти тех, кто знает, кто ее туда поставил, а также тех, кто сумел вернуть ее к жизни. – Она оглянулась на Сазерленда, надеясь на поддержку.

Но тот просматривал распечатку и был погружен в свои мысли.

– Очень, очень полезная информация, – пробормотал Сазерленд, однако Шивон показалось, что босс пытается убедить сам себя.

К половине шестого все следователи, за исключением Рида и Йейтса, у которых были назначены встречи, собрались в излюбленном баре. После того как эксперты уехали, детективам еще хватило времени выловить в интернете имя и телефонный номер нужного человека – члена Союза фермеров Шотландии. Но рабочий день у фермера уже закончился, как закончился он и у детективов.

– Дело ждет до утра, – решил Сазерленд. – Фермы никуда от нас не убегут, а наносить визит в глухую полночь мы не собираемся.

Шивон пришло сообщение от Ребуса – тот спрашивал, что нового. Она ответила, и минут через пятнадцать Ребус уже входил в бар.

– Ты отлично рассчитал время, – заметил Сазерленд. – Мы как раз собирались зайти на второй круг.

Ребус объявил, что теперь платит он, и тыкал пальцем в каждого, пока не собрал заказы. Сазерленд вызвался помочь принести выпивку и направился к бару вместе с Ребусом. Галстук он снял, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.