– Девочка права, – согласился Регнар. – Они действительно больше похожи на монахов, намеренно ушедших от всех благ. К тому же, сколько я жрецов помню, они не только хорошо одеты, но еще и носят святые символы своей веры поверх одежд.

– А еще так одеваются те, кто хочет скрыть под свободными одеждами оружие, – заметил Экраим. – У нас однажды повстанцы носили примерно такие же уродливые одежды, да еще и мазались всякой дрянью. И ни один стражник не хотел дотрагиваться до них. Так они и пробирались через любые ворота без всякого досмотра. А под грязью и обносками скрывались кольчуги и оружие.

– А если они жрецы богов Мрака? – прошептал упрямо Гефорг. – Мы ведь не знаем, как выглядят такие жрецы. Может, как раз такими грязными и убогими.

– Тогда нам предстоит славная битва! – хохотнул Регнар. – Только ты ошибаешься в одном. Ты, может, и не видел никогда, а я убивал жрецов, поклоняющихся богам Черного Трона. Не могу сказать про красоту одеяний, но они тоже все как один носили проклятые символы своих мерзких богов поверх одежд.

– Приветствуем вас, славные путники!

Пока отряд путешественников обсуждал приближающихся людей, сама процессия не стояла на месте. Неторопливо, но уверенно все странное шествие приблизилось настолько, что возглавляющий его высокий крепкий мужчина с льдистыми глазами заговорил густым уверенным голосом.

– И вам привет… люди, – ответил гном, придержав коня. – За два дня, что мы путешествуем по этой дороге, вы первые, кого мы повстречали.

– Да, – согласился заговоривший мужчина, видимо игравший роль предводителя шествия. – Дорога пустынна до самого Милна. Скорее всего, это из-за непогоды, которая накрыла все эти земли.

– А кто вы и откуда путь держите? – поинтересовался Гефорг, услышав упоминание о Милне.

– Мы – простые паломники, – ответил вожак, бросив взгляд на остальных своих спутников. – Путешествуем с далекого юга. Из самой Долины Памяти. Цель нашего путешествия священна и благородна.

– Да уж, – отозвался Гефорг. – Про Долину Памяти столько слухов ходит, что я не удивляюсь пустой дороге.

Некоторые монахи переглянулись, однако вожак остался невозмутим:

– Расскажи мне, пожалуйста, что же за слухи ходят про земли, где стоит храм нашего ордена?

– Говорят, на юге Долины Памяти совершенно жить невозможно из-за проклятых слуг Мрака, – ответил молодой Нарлинг, присматриваясь к паломникам внимательнее: старик на разбитой телеге был явно слепым – бельма, сплошь сокрывшие всю поверхность его глаз, жутковатым образом гипнотически действовали на Гефорга. Молодой Нарлинг с трудом оторвал взгляд от этих слепых глаз и невольно передернул плечами.

Вожак на слова Нарлинга звонко рассмеялся, и его смех подхватили остальные его братья.

– Мы ни о чем таком не слышали. Плохая погода заставляет людей сидеть дома и выдумывать разные байки, чтобы не помереть со скуки.

– Истинно так, – согласно кивнул эль Нарим, с нарочитым безразличием глядя вдаль. – Увы, как бы нам ни приятно было с вами говорить, но нам пора двигаться дальше.

Наемник направил своего коня так, чтобы животное потеснило плечом лошадь Нарлинга. Это выглядело совершенно естественным желанием просто объехать паломников, но Экраим добился желаемого – лошадь Гефорга без понуканий своего седока медленно двинулась вперед.

– Да, нас тоже ждет наша цель, – кивнул предводитель паломников, отвернувшись.

Элейн направила свою лошадь вслед за уезжающими Нарлингом и эль Наримом. Только гном неподвижно сидел на своем коне, мрачно провожая взглядом проходящие мимо одинаковые коричневые силуэты. Паломники давно потеряли интерес к путникам, прячась под глубокими капюшонами. Только слепой старик, сидя на телеге, развернулся к путникам и переводил свои бельма с одного всадника на другого, словно видел их не хуже, чем человек со здоровыми глазами. В очередной раз переведя свой жуткий взгляд, он вздрогнул всем телом и заорал. Паломники всполошились, пригибаясь к самой земле, словно боясь чего-то невидимого. Предводитель их, напротив, подбежал к старику и, забравшись на телегу, замер, вслушиваясь в издаваемые калекой жуткие звуки.

Путники, привлеченные таким представлением, опять остановились. Гефорг и Элейн глазели, словно на выступление бродячих артистов на рыночной площади. А вот Экраим совсем не испытывал любопытства. Чувство опасности, направлявшее его прочь от процессии, теперь заставило подобраться, подготовиться к самому худшему. Гном, так и оставшийся на своем месте ближе всех к слепому старцу, невольно потянулся к рукояти топора.

Сначала старик взвизгивал и хрипел, захлебываясь невнятными звуками. Но постепенно он успокоился. Опираясь на протянутую руку предводителя паломников, калека поднялся, не сводя бельм с Элейн и Нарлинга. Подняв высушенную временем уродливую руку, старец ткнул кривым пальцем в сторону всадников:

– Они! – истошно воскликнул он, полностью перейдя на разборчивую человеческую речь. – Они найдут его воплощение! Они будут с ним! И он спасет ее!

Старик обессиленно рухнул обратно на телегу, казалось, даже теряя сознание. Паломники загалдели, мечась вокруг телеги. Но тут же предводитель показал свой авторитет, несколькими короткими, словно удары хлыста, выкриками полностью восстанавливая порядок и дисциплину.

Регнар плавным движением достал из чехла свой боевой топор и положил его перед собой на луку седла. Экраим заставил коня подойти ближе к Нарлингу.

– О, постойте, друзья! – восторженно воскликнул вожак, с улыбкой воздев руки к небесам. – Нам выпала великая удача встретить вас на своем пути! Вы должны отправиться с нами… и мы благодарим богов за ниспосланную нам удачу!

– Мы отправимся туда, куда сами пожелаем, паломник, – с зарождающейся яростью произнес Мраморная Стена, исподлобья глядя на предводителя паломников. – Никто не может говорить сыну Аррага, куда ему идти. И лишь глупость или незнание могут оправдать твои слова.

Все паломники пребывали в странном возбуждении и напряжении, словно слова слепого пророка оказали на них почти наркотическое воздействие.

– О прекрасная дева! – обратился предводитель паломников к Элейн, пропуская мимо ушей слова гнома. – Хоть твои друзья и не ведают, но ты особенная! Он защитит тебя, а значит, ты избранница его! Идем с нами, и ты станешь величайшей из дев! Тебе будет дарована честь спасти весь наш мир!

– Ты рехнулся? – насмешливо поинтересовалась Элейн, тем не менее потихоньку заставляя свою лошадь пятиться в сторону от толпы разгоряченных паломников. Повернувшись к Нарлингу, который находился сейчас ближе всех от нее, негромко добавила: – Он действительно рехнулся. Я никакая не особенная. Да и не хотела бы быть особенной для таких уродов. Мир спасать! Мне кажется, нам стоит бежать отсюда.

– Вы избраны встретить его! И он защитит вашу подругу! Разве вам этого недостаточно? – удивленно развел руками предводитель паломников.

– Кто? – рявкнул Регнар, теряя терпение и окончательно заводясь. – Кто «он»? Что ты мелешь, юродивый?!