Ночь выдалась лунная.

Как только начался отлив, лодка с неводами осторожно подгребла к цепочке поплавков, которые поддерживали главную сеть. Лодка двигалась вдоль поплавков, а рыбаки забрасывали невод и крепили его самыми разными способами. Закончив, они практически сразу стали его вытягивать.

И как раз в этот кульминационный момент к месту основного действия подплыли на лодке Росс и Демельза. Они были далеко не единственными наблюдателями. Каждая лодка, которая могла держаться на плаву, и каждый житель Сола, который мог усидеть в лодке, прибыли посмотреть на улов. А все те, у кого не было лодки, или те, кто был слишком немощен, чтобы в ней усидеть, стояли на пологом берегу и всячески подбадривали рыбаков. В окнах всех домов Сола горел свет, вдоль галечной отмели двигались, подпрыгивая вверх-вниз, и отражались в воде огни фонарей. Луна заливала эту сцену каким-то нереальным сумеречным светом.

Низко над водой кричали и били крыльями чайки. Росса пару раз кто-то громко поприветствовал, но в остальном их появление не привлекло особого внимания и никого не смутило. Хотя, если бы на месте капитана Полдарка был кто-то из местных сквайров, все было бы иначе. Росс подгреб ближе к главной лодке, с которой глава артели стоя выкрикивал отрывистые команды рыбакам. Те выстроились полукругом и тянули невод. Когда стало ясно, что невод очень тяжелый, все умолкли. Через минуту или две станет ясно, что внутри – богатый улов или так, ерунда? Добрая часть косяка или малая? Рыба крупная, которая пойдет на засолку и на продажу, или они всего лишь накрыли косяк кильки, как это было два года назад? От ответа на эти вопросы зависело благополучие половины жителей деревни.

Теперь было слышно только, как булькает и шипит вода у пяти десятков килей.

Рыбаки тянули невод и хором выкрикивали:

– Раз, два – взяли!

Сеть поднималась все выше. Глава артели перестал отдавать команды, он нервно кусал пальцы в ожидании.

Ждать долго не пришлось. Сначала один из зрителей что-то сказал, затем кто-то закричал, потом по лодкам прошел ропот, и все закончилось криками, выражающими не то чтобы радость, а скорее облегчение.

Море начало бурлить, словно бы в гигантской кастрюле закипела вода. Вода бурлила и шипела, а потом вдруг превратилась в рыбу. Под луной Корнуолла снова происходило галилейское чудо. Вода исчезла, была только рыба. Тысячи рыбин, крупных, как селедка, подпрыгивали над водой, извивались, блестели, бились за жизнь, пытались ускользнуть.

Тяжелый невод тянул вниз, рыбаки старались его удержать, лодки накренились. Люди переговаривались, кричали что-то рыбакам, били веслами по воде. Прежний шум не шел с этим ни в какое сравнение.

Сеть закрепили, рыбаки забрасывали корзины и, уже полные, затаскивали их на борт и вываливали рыбу на дно лодки. Каждому не терпелось поскорее взять все, что можно, от такого богатого улова. Люди так торопились, будто с минуты на минуту из-за ближайшего утеса на них обрушится шторм. К неводу подтянули две большие, как баржи, плоскодонные лодки. Мужчины, перегнувшись через борт, начали загружать их с бешеной скоростью. И на маленьких суденышках тоже последовали их примеру.

Иногда свет луны превращал рыбу в горы серебряных монет. Россу представлялось, будто он наблюдает за тем, как шесть или восемь десятков темнолицых пигмеев выгребают серебро из огромного бездонного мешка.

Вскоре мужчины уже стояли по щиколотку в сардинах. Потом – уже по колено. Лодки отчаливали от невода и осторожно уходили к берегу, их борта поднимались над водой не больше чем на два дюйма. Не менее активная работа кипела и на берегу. Повсюду горели фонари. Рыбу перегружали в тачки и быстро перевозили в соляные погреба, где ее осматривали и сортировали.

В противоположной стороне бухты тоже вытягивали сети, но там улов был не такой богатый. Росс и Демельза, подкрепившись пирогами, попивали бренди и вполголоса обсуждали то, что происходило вокруг.

– Ну что, домой? – спросил чуть погодя Росс.

– Давай побудем еще немного, – попросила Демельза. – Ночь такая теплая. Здесь так хорошо.

Росс опустил весла и выровнял нос лодки перпендикулярно волнам. Их постепенно относило от остальных лодок, и ему, пожалуй, даже больше нравилось наблюдать за этой картиной со стороны.

И тут, немало удивившись, Росс вдруг понял, что счастлив. Нет, вовсе не оттого, что счастлива Демельза, а счастлив сам по себе. Он не мог бы сейчас объяснить, почему так произошло. Это чувство просто поселилось в его душе.

Они сидели и наблюдали за тем, как рыбаки выгребали содержимое сети и собирались закидывать ее во второй раз. Потом решили посмотреть, будет ли второй улов таким же богатым, как и первый. Всякий раз, когда супруги собирались вернуться домой, происходило что-то еще, что непременно вызывало их интерес. Время летело незаметно. Луна опустилась к горизонту и серебряными стежками прошила дорожку на воде.

Наконец Росс навалился на весла, и они медленно сдвинулись с места. Когда они проплывали мимо других лодок, Пэлли Роджерс узнал их и крикнул:

– Здравствуйте, капитан Полдарк!

– Хороший улов, Пэлли? – крикнул в ответ Росс.

– Очень даже. Думаю, с четверть миллиона рыбешек уже наловили.

– Рад за вас. Теперь зимой будет полегче.

– Доброй ночи, сэр.

– Доброй ночи.

Другие рыбаки, завидев Росса с женой, тоже отрывались от работы:

– Доброй ночи, сэр.

– Доброй ночи…

Они отплывали все дальше, шум и крики людей становились все тише, и вскоре их лодку окружал только тихий гул бескрайней ночи. Росс вел лодку в сторону открытого моря, за черные утесы и острые скалы.

– Сегодня все такие счастливые, – словно обращаясь к самому себе, сказал он.

Лицо Демельзы белело над кормой.

– Простые люди любят тебя, – тихо сказала она. – Все тебя любят.

– Глупышка, – усмехнулся Росс.

– Нет, это правда. Я знаю, потому что я – одна из них. Ты и твой отец отличаетесь от других. Но ты в особенности. Ты такой… такой… – Демельза запнулась. – Ты наполовину джентльмен, а наполовину такой же, как они. Ты старался помочь Джиму и раздавал людям еду…

– И женился на тебе.

Они зашли в тень у прибрежных скал.

– Нет, дело не в этом, – серьезно возразила Демельза. – Это как раз-таки может им и не нравиться. Но они все равно тебя любят.

– Ты совсем сонная и не понимаешь, о чем говоришь, – сказал Росс. – Укройся и поспи немного.

Демельза не послушалась; она сидела на корме и смотрела на границу, где заканчивалась черная тень от скал и начиналась мерцающая гладь воды. С тех пор как они отплыли из бухты Нампары, тени удлинились, и Демельза с готовностью согласилась бы плыть дольше, лишь бы выйти из темноты и оказаться в дружелюбном свете луны. Они плыли мимо пустынных бухт, Демельза вглядывалась в их черные глубины и думала о том, что туда никогда не ступала нога человека. Пустота и холод. Представив себе всевозможную нечисть, которая населяет эти бухты, духов умерших и разных морских чудищ, Демельза передернула плечами и отвернулась.