с морозом клубы сизого пара, вышла из дома. Двери сеней в горницу оставила открытыми. В горнице было натоплено и жарко. Турган ел и потел.

Где-то через час вернулась Василина и стала хлопотать по хозяйству. Еще чрез час к старосте пришел Мозырь. В сенях закружились и растаяли снежинки. Мозырь громко хлопнул входной дверью, постучал коблуками сапог, сбивая снег. Увидев сидящего у стола старосту и глядя на него, неловко улыбаясь, спросил:

– Ты дома, Турган?

– Дома… А то, господни сержант, не видите? – удивился вопросу староста.

– Вижу… Кхм… А жена твоя Василина дома?

– И жена дома. Да вы проходите, господин сержант…

– А где она? – спросил Мозырь, оставаясь на месте и оглядывая комнату.

– Да во дворе, поди, корм курям задает. А что случилось-то?

– Случилось. Она бегала к Агнулье. После чего та вышла из дома, зашла в коровник и исчезла. А твоя жена по воду пошла. Не знаешь, зачем она к швее ходила?

Турган побагровел. Жилы на лбу вздулись черным росчерком. Он склонил голову по-бычьи, словно хотел забодать сержанта. Молча поднялся, прошел мимо Мозыря, отворил дверь из сеней на двор и зычно крикнул.

– Василина! – Подождал и снова крикнул. – Подь домой! – Вскоре, запорошенная снежком и раскрасневшаяся, появилась жена с неполным ведром ячменя в руке.

– Чего звал? – спросила она мужа, стоящего на пороге. – Зайди, что ли, а то дом выстудишь, – проворчала она.

Турган на ее ворчание не обратил внимания. Глухо произнес:

– Звал, зайди…

Пропустил мимо себя Василину и прикрыл дверь, накинул засов и прошел в горницу следом.

– Ты зачем к Агнулье ходила? – с трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость, спросил Турган. Василина увидела, что муж не в себе, и тихо, со страхом, произнесла:

– По делам… Турган, хранитель с тобой.…Ты чего?…

– Еще раз спрашиваю, – сквозь плотно сжатые зубы выдавил староста. Жилка на его лбу стала подрагивать. – Ты зачем к швейке бегала?

– Турган…

Василина не успела договорить. Крепкий кулак мужа коротким, поставленным ударом сбил ее на пол. Женщина упала на четвереньки, раскорячилась и, взвыв от боли и страха, поползла прочь. Мозырь крякнул:

– Эх, ты ж… ядрена мать! – И поспешно произнес: – Ну, я попозжее зайду…

Турган наступил ногой на разметавшиеся по полу, длинные, растрепанные волосы Василины, Платок с нее слетел и болтался на одном плече.

– Забью насмерть, паскудница, – страшно и злобно просипел задыхающийся от гнева староста. – Говори, зачем предупредила эту тварь швейку?..

Василина, потерявшая способность соображать, дико закричала, но удар ногой в живот заставил ее замолчать. Она охнула, свернулась на полу, ухватив руками живот, широко разевала окровавленный, перекошенный в немом крике рот. Не отвечая, пыталась уползти от разъяренного мужа подальше. Она скребла пальцами по полу, но волосы, прижатые крепкой мужниной ногой, ее не пускали. Турган нагнулся, ухватил жену за волосы и задрал ее голову. Змеиным, прищуренным взглядом поглядел в обезумевшие от нахлынувшего непробудного ужаса глаза жены. Турган понял, что сейчас она не может соображать. Он намотал ее волосы на руку, не жалея, потащил к столу.

Сел на лавку и стал ждать, когда Василина перестанет выть. Он отпустил ее волосы, и женщина, рыдая, упала у его ног.

Прошло с полчаса, и Василина стала немного успокаиваться. Она лежала. всхлипывая с надрывом, боясь поднять глаза на мужа. Турган немыслимым усилием воли заставил себя ждать и понемногу тоже стал успокаиваться.

Вошел Мозырь и, не спрашивая разрешения, прошел к столу. Посмотрел на Василину. Скорбно покачал головой, сел на другую лавку.

Турган строго приказал:

– Василина, встань! – и женщина, глухо постанывая, послушно поднялась. Осталась, пошатываясь, стоять. Руки ее были безвольно опущены. В глазах немеркнущий ужас. Волосы с проседью растрепаны. Лицо, измазанное кровью вперемежку со слезами, распухло.

– Зачем ты предупредила Агнулью? – повторил свой вопрос Турган.

– Я не могла иначе, – безжизненным голосом ответила Василина. – Вы бы ее убили. Мы ее не предадим… – словно пребывая под действием ядовитых грибов, когда приходят галлюцинации, ответила женщина.

– Мы – это кто? – задал вопрос Мозырь.

– Мы, женщины…

– Делааа, – крякнул Мозырь. – Воно как далеко зашло… Я был у швеи дома. Там в спаленьке, за занавесочкой, стоит алтарь Дракона, и на нем следы крови. Кого она в жертву приносила?..

Турган поднял голову, и его глаза недобро вспыхнули. Он ухватил левую руку жены и потянул на себя. Женщина не сопротивлялась. На запястье у нее было несколько свежих шрамов.

– Вот откуда эта кровь, – с горечью в голосе произнес Турган. – Василина часто брехала, мол, порезалась. Я еще тогда думал, как можно так порезаться… и так часто… Они, бабы, давали ей свою кровь для жертвы. а Луша лечила баб и могла швейку раскрыть. Вот почему та организовала ее травлю… – Он вновь посмотрел на жену.

– Где сейчас Агнулья?

– Спряталась. Вам ее не найти…

Турган опустил плечи и скорбно согнулся. Больше бить жену он не хотел.

– Увела сучка жену. – тихо проговорил он. – Найду тварь и убью!..

– Найдем, Турган, обязательно найдем. Ты пока свяжи Василину и уложи на кровать, не ровён час, они все взбаламутятся. Вишь, как бабу твою закарячило. А я подниму дружину. Окружим слободу и найдем эту тварь. Все перероем, из любой норы достанем…

Турган, соглашаясь, кивнул.

Артем, услышав от Мозыря, как стали стремительно и опасно развиваться события, план начальника контрразведки утвердил. Ненадолго задумался.

«Вышла, значит, из дома и пропала. Улететь не могла, через стену перелезть тоже. Колдунья она, а не ниньзя. Значит, сидит в схроне и отводит глаза. Подождет, пока все успокоится, и попробует скрыться… Но куда здесь можно уйти? Везде вода и дикари, если только по реке обратно в сторону Черной пяди? Глупо. Нет, она не уйдет Ее отправили в один конец, и ведьма очень неосторожно себя повела… или неверно оценила ситуацию… поторопилась. И Луша ей поперек дороги встала… Скорее всего, так. Ей нужно было успеть до весны свернуть всем мозги, вот и торопилась. А если бы у нее было времени с годочек, вот тогда бы она развернулась… Нет, годочка у нее не будет»…

– Я помогу ее найти, Мозырь, не иначе как она отвод глаз использует. Пока выгоняйте всех крестьян на площадь, к позорному столбищу.

Мозырь ушел. Хойсира посмотрела на него и прикрыла дверь в кабинет. Артем благодарно кивнул.

– Посторожи, я поищу ее, – попросил он. Достал флакон, сделал пару глотков эликсира концентрации и уселся прямо на пол, на шкуру медведя. Флакон поставил рядом, прикрыл глаза и замер. Вскоре он покинул свое тело и взмыл над башней.

Завихренный ветром, кружился несмелый снегопад. Сверху он хорошо видел белесо-грязный снег на дворе, испещренный черными следами ног. Суету в крестьянской слободе. Он поплыл к дальнему углу, где давали свободные дома прибывшим каторжанам.

Швею он нашел сразу, по ауре. В коровнике был вырыт подпол. Накрыт сеном, и в этом подполе сидела мерцающая зеленой аурой фигура женщины.

«Хорошо