и с трудом взгромоздил на их место кадку, гаденько захихикал и кинул в жижу жемчужину. Кадка исчезла.

– И что там теперь? – спросил гремлуна молчавший все время, пока Свад самодеятельничал, Артем.

– Обольет дерьмом. Дерьмо что тут, что там, оно и есть дерьмо…

Через полчаса пришла записка.

«Спасибо, Свадушка, что проучил моих мастеров. Пока я отсутствовала, они решили тебя обобрать. Теперь будут отмываться. Я их выгнала и расскажу всем, кто они такие. Мой новый муж – мастер, и он сделает для тебя всю работу. Присылай. Твоя сестра Неси День Ги».

– Другое дело, – удовлетворенно произнес Артем, – а то мало им.

Рядом сидел и хохотал до слез Свад. Отсмеявшись, приказал мастерам.

– Кладите все на жертвенник…

Через час все вернулось обратно вместе с одним мешочком жемчуга.

– Надо же, – удивился Артем, – какая честность…

Записок к вернувшемуся оборудованию не было.

Артем потрогал, пощупал костюм и остался доволен. На сгибах рук и ног появилась кожаная, упругая гофра. Оставшись довольным полученным результатом усовершенствования костюма, произнес с явным облегчением:

– Сегодня отдыхаем, до утра, а завтра испытываем снаряжение.

– А кто под воду полезет? – спросил Свад. Артем улыбнулся.

– Я и полезу.

– А если утонешь?

– Возрожусь у себя на Земле, – пошутил Артем.

Артем, уставший от дневной суеты, незаметно уснул. Он даже не стал ужинать. Улегся на импровизированное ложе, укрылся шубой и, засыпая, подумал, что надо бы сюда привезти кровати…

Он уснул, а из глубин сердца непреодолимая сила вытолкнула Артама. Хозяин тела несколько дней не появлялся на свет и был этому очень рад. Холодный зимний воздух в помещении ударил по бронхам, и Артам закашлялся. Он задавил кашель и выглянул из-под шубы. Было темно. Напротив, плохо различимый в темноте, спал дикарь. На голом верстаке чадила масляная лампа. Артам решил не вставать и притвориться спящим. Но голод не давал ему уснуть. Он стал ворочаться и, наконец не выдержав, осторожно скинул шубу. Сел на кровати и она негромко заскрипела. Его сердце от страха болезненно сжалось.

Он посмотрел на спящего дикаря. Тот не шевелился и тихо похрапывал во сне. Артам встал и на цыпочках направился на выход. Он надеялся в мастерских найти себе еды. В мастерской было теплее. Там тлели угли. Жаром пылали кузнечные печи. Мастера, укрытые шкурами, спали на верстаках. На столе стояла посуда и глиняные кувшины. Артам облизнулся и направился к столу. Гора пищи вызвала у него приступ острого аппетита. Он подошел, оглядел яства и остался доволен. Хлеб, мясо, жареные клубни, копченое сало. Копченые дикие утки. Дикий лук. Даже самогонка с изумительным ароматом, все это развеселило скорбевшую от невыносимо беспросветной жизни душу Артама.

Он потер вспотевшие ладони, налил самогона полкружки и, счастливо улыбаясь, выпил ее смакуя, маленькими глотками. Выдохнул аромат и поставил кружку на стол. В голове закружились яркие красивые мотыльки. Он протянул руку к утке. Но, к его удивлению, из-под стола вылезла маленькая сухонькая ручка и стащила утку прямо у него из-под носа. Опешивший Артам секунду-другую сидел с открытым ртом. Затем заглянул под стол. В темноте блеснули зрачки, и раздался хруст разгрызаемых костей. Этот звук резанул Артама по самому сердцу. Кто-то нагло украл его еду. Шум в голове не давал ему ясно осознать происходящее.

– Ах, ты ж ворюга! – зарычал Артам и неловко нырнул под стол, ударился головой о ножку, упал и зашипел. Но шипение сразу же превратилось в дикий душераздирающий вой. Тот, кто сожрал утку, нашел себе более лакомое блюдо, это была шея Артама. Боль, страх и желание удрать захватили испугавшегося Артама, он попытался уползти, но неведомый противник крепко держал его руками и вгрызался в шею. Не выдержав, Артам заголосил: – Артеем! Нас убиваююют!

Артем не появлялся. Артам почувствовал, что противник жевал шею и не мог ее прокусить. Лишь сдирал кожу и жевал, жевал… Артам, чувствуя скорою погибель, в отсутствие помощи сожителя решил сражаться до конца. Он извернулся, рукой ухватил нападавщего и рванул на себя. И, о чудо! Он оторвал противника от своей шеи и отбросил. Не мешкая, на четвереньках пополз прочь. Но уткнулся в чьи-то ноги, которые не пустили его дальше. Артам попытался обойти неожиданно возникшее препятствие, но вновь напоролся на ноги и снова целеустремленно пополз в обход. Тут со спины вновь навалился жевун, ухватил пастью расцарапанную шею и негромко плотоядно заурчал. Артама прострелила вспышка боли. Он встал на колени, оторвал насевшего на него противника и стал молотить им по полу. Он рычал и бил, и бил тщедушным тельцем в приступе исступленной ярости по каменным плитам пола, пока не выбился из сил. Затем, устав, отбросил худое тело. Над его головой загорелся свет. Артам, щурясь, поднял голову. Рядом с ним с лампой в руке стоял ненавистный Хойскар и скалился. За его спиной стояли мастера и в ужасе смотрели на Артама.

– Победил мальца. Слава тебе, великий воин, – засмеялся Хойскар. И тут же посуровел. Протянул руку. – Поднимайся, – разрешил он и помог Артаму встать на ноги. – Пошли, – позвал он его.

– А вы чего рты раззявили? – прикрикнул дикарь на мастеров. – Вас милорд спас, а то сожрал бы мертвец, сони. Идите досыпайте…

– Покажи шею! – Хойскар вместе с Артамом вернулся в «спальню». повернул Артама к себе спиной. – У тебя не кожа, Артам, а броня. Мертвяк, правда, беззубый был и старый, но пожевал тебя хорошо. Стой, не вертись, я промою раны эликсиром. – Он полил расцарапанную, кровоточившую шею и дал выпить пару глотков из флакона. – Жить будешь. – Осмотрел еще раз Артама и распорядился: – Садись, Артам, поговорить надо.

Артам сел на кровать и насупился, не смотря в глаза дикарю, уставился на носки сапог. Исхудавшее лицо пряталось в сумраке комнаты, и Хойскару трудно было понять, о чем тот думает.

– Вот что, Артам. Я знаю что вас в теле двое… И наш вождь Артем – пришелец. Раз уж так вышло, что ты делишь тело с таким… с таким, скажем, могущественным человеком, то должен ему соответствовать. Но твое поведение – это поведение очень плохого человека… И ты тем самым бросаешь не него тень…

– А я не просил его вселяться в меня… Пусть катится ко всем демонам в бездну, и оставьте меня в покое…

– Понимаю, Артам, твое возмущение, но не разделяю, – спокойно ответил на вспышку ярости Артама Хойскар. Но то, что произошло, назад не воротишь. И тебе, и нам приходится жить с тем, что есть. А есть два вождя. Один смелый, умный, умелый вождь. Победитель. За ним идет народ. Другой жалкий червь, трусливый, никчемный мужчина, питающийся падалью. Не надо долго ждать, когда большое число людей это сумеет заметить и начнутся пересуды. Вот и мастера видели тебя, и что они будут говорить