Спасайся.

Да, голосок прошептал именно это слово. Спасайся.

Но я совсем не хочу домой!

Он сильно нажал на газ и, будто на крыльях, полетел вХейвен.

Не проехав и мили, он почувствовал, что ему становитсянехорошо. Он принял это за физическое проявление страха и не обратил внимания.Но ему становилось все хуже, и он подумал: А не отравился ли я? Вопрос былсовсем в духе его матери, но его это не рассмешило.

Лучше было бы повернуть назад, — говорил голосок, на этотраз более настойчиво.

Леандро стиснул зубы. Ну уж нет! Он доедет до чертоваХейвена, чего бы это не стоило.

И все же ему было плохо. Он почти не видел дорогу. В миле отгородской черты он начал терять сознание. Перед глазами проносились бессвязныекартинки… галлюцинации…

ДОМОЙ, ВЕРНИСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ДОМОЙ!

В голову ему вдруг почему-то полезли математические формулы,хотя он никогда не дружил с математикой, ни в школе, ни в колледже, ни потом, вуниверситете. Неожиданно сам для себя, он доказал теорему Пифагора. И тут…

И тут носом у него хлынула кровь.

Так и закончилась первая попытка Леандро попасть в Хейвен.Он развернул машину и помчался в обратном направлении, словно преследуемыйволком заяц.

Доехав до Трои, он вбежал в первый встреченный по дорогемагазинчик мужской одежды. Ему нужно было купить себе новую футболку. Хотякровотечение прекратилось, старая была невероятно испачкана кровью. Его приятноудивил большой для такого крошечного, захудалого магазинчика выбор: на прилавкележали рубашки, футболки, майки практически на любой вкус.

— У вас есть что выбрать, — похвалил он хозяина магазина.

— Да, есть что выбрать и есть что купить.

— И много покупают?

— Немало, — улыбнулся хозяин. — В основном парни вроде тебя.

— Вроде меня?

— Да. Парни с разбитыми носами.

— ????

— Их носы кровоточат так же, как и твой, и кровь заливаетрубашки. Тогда им нужно переодеться, а мой магазинчик как раз по дороге. Этимлетом торговля идет как никогда бойко.

Леандро с расстановкой спросил:

— Так что, из Хейвена возвращается много людей, у которыхносом идет кровь?

— Много? Ха-ха! Безумно много! Боже, сколько их понаехало,когда хоронили эту даму, тамошнего констебля! Я думал, мне придется ехать воФлориду пополнять запасы товара.

— Это были жители Хейвена?

— Нет. Только приезжие. — И задумчиво добавил: — О, какимфонтаном била кровь у одного мужика!

— А кто-нибудь об этом знает?

Хозяин поднял на Леандро мудрые, понимающие глаза:

— Знаешь ты, сынок.

— Ты готов, Гард?

Гарднер сидел на крыльце, глядя на дорогу. Голос Бобби заего спиной прозвучал несколько неожиданно.

Готов к чему? Убить тебя?

Он встал, оглянулся и увидел снаряжение в руках Бобби. Потомон увидел ее улыбку. Улыбка Гарду не понравилась. Очень не понравилась.

— Ты видишь что-нибудь смешное? — спросил он.

— Слышу. Слышу твои мысли, Гард. Ты, наверное, вспоминаешькакой-то фильм про убийство, — сказала Бобби. — Поэтому, наверное, ты иподумал: «Готов к чему? Убить тебя?» Странно, я впервые смогла прочитать всетвои мысли… Вот поэтому я и улыбаюсь.

— Ты начала шутить.

— Да. Так легче жить, — все еще улыбаясь, ответила Бобби.

Откуда-то из глубины подсознания пришла мысль: Теперь у меняесть ружье, Бобби. Оно лежит под кроватью. Я нашел его в Первой Реформистскойцеркви призраков. Опасная мысль!.. Но еще опаснее теперешняя способность Боббибеспрепятственно читать чужие мысли.

Улыбка на лице Бобби окаменела:

— И что же это за ружье?

— Думаю, ты сама мне это скажешь, — заявил он. — А сейчаспойдем, Бобби. Кстати, что это у тебя с собой?

Бобби показала ему снаряжение. Это были два резиновыхнагубника, подключенных к баллончику, и самодельные регуляторы.

— Мы наденем это, — сказала она, — когда войдем внутрь.

Внутрь.

В душе его всколыхнулось множество эмоций: неприятие, страх,удивление, отвращение.

— А что за воздух там, внутри? — вслух подумал он. — Онздорово отличается от привычного нам?

— Нет, не очень, — ответила Бобби. Сегодня она былазагримирована по-новому, потому что теперь не считала нужным скрывать от Гардапроизошедшие с ней физиологические перемены. Она выглядела просто ужасно, и вживоте у Гарда возникло мерзкое сосущее ощущение.

— Он отличается только одним, — продолжала она. — Гниением.

— Гниением?

— Корабль никто не открывал более двадцати пяти тысяч веков.Он был совершенно закупорен. Воздух в нем способен сразу же убить нас. Поэтомумы наденем снаряжение.

— А что в баллонах?

— Ничего, кроме нормального воздуха старого доброго Хейвена.Баллоны наполнены на сорок-пятьдесят минут работы. Думаю, этого времени намхватит. Так ты готов?

— Мы действительно собираемся войти туда?

— Действительно.

Гарднер вдруг рассмеялся. Его руки и ноги неожиданновспотели.

— Я страшно рад, — сказал он.

— Я тоже, — улыбнулась Бобби.

— Но в то же время мне просто страшно.

Таким же тоном Бобби добавила:

— Нечего бояться, Гард. Все будет в порядке.

И что-то в ее тоне еще больше испугало Гарднера.

Они ехали на тракторе через мертвый лес, и только звукмотора нарушал тишину. Разговаривать им не хотелось.

Остановив трактор у самого края ямы, Бобби секунду смотрелавниз, на металлический корпус, освещенный ярким солнечным светом.

Внутрь, — снова подумал Гард.

— Ты готов? — снова спросила Бобби.