Она кивнула. Алик задумался, складывая в голове все события, и пришел к единственному верному выводу:

– Ты поэтому тогда уехала? Не хотела мной рисковать?

– И поэтому тоже.

Он привлек ее к себе:

– Значит, умру. Плевать. Это не имеет никакого значения.

Вера закрыла глаза. В голове билась еще одна мысль, о чем она ни за что не расскажет Алику. Все эти семнадцать лет Глеб внушал ей, что она фригидна. Сегодня она поняла, что муж врал.

Вероника заметила их первыми – Сашка и Оля, опять слишком близко друг к другу, разве что за руки не держатся. Да что это с ними? Точнее, с ним? Что-то было не так.

Вероника ускорила шаг, приближаясь к сладкой парочке, когда до них оставалось не более трех метров, она поняла – Сашка смеялся. Но ведь до сегодняшнего дня он и улыбаться не мог.

– С-сашка? – позвала она. И не успел тот обернуться и толком сообразить, кто его зовет, как Вероника с разбега бросилась ему на шею. – С-сашка, т-ты улыб-баешься!

– Да! – Сашка неожиданно подхватил Веронику и закружил ее. Потом резко поставил на место и сделал шаг назад. – Это все она. – Он махнул рукой в сторону Оли.

– Ч-что она? – не поняла Вероника и снова разозлилась, слишком много «ее» в последнее время.

– Это она меня вылечила! – Сашка снова с огромным удовольствием рассмеялся. Улыбка не сходила с его лица, теперь он будет все время улыбаться, что бы ни случилось.

– К-как? – фыркнула Вероника.

– Отвар сделала, – пояснил Сашка.

– Саша. – Оля смутилась.

– Ну что – Саша? Пусть все знают, какая ты крутая! Она приготовила специальный отвар, я его выпил и теперь могу улыбаться!

Звонок прервал Сашкины излияния. Схватив свой рюкзак и автоматически протянув руку, чтобы взять Олин, Сашка бросился к школе. Оля хотела последовать за ним, но Вероника вцепилась ей в рукав.

– А м-мне м-можешь п-помочь? – выдавила она.

Она бы отдала все на свете, чтобы избавиться от этого дурацкого заикания. Если бы не оно, Ника стала бы Офелией и Сашка бы даже не смотрел на свою придурочную сестрицу.

– Легко, – пожала плечами Оля и рассмеялась.

Со вчерашнего дня она чувствовала себя всемогущей.

Настя проснулась раньше Влада. Обычно он вскакивал в семь, чтобы принять душ, выпить три чашки кофе и успеть на работу к восьми тридцати. Девушка поражалась его способности быть таким бодрым и энергичным с утра пораньше. Иногда он даже успевал заняться с ней любовью.

С Владом все оказалось совсем не так, как с Петром, уделявшим слишком много внимания вопросу ее удовольствия. Влад был жестким и порывистым. Он словно выкачивал из нее все силы и уходил на работу, превратившись в грозовое облако – сгусток чистой энергии, пускающий электрические разряды.

После его ухода Настя спала. Обычно она просыпалась не раньше полудня. Принимала душ, придирчиво выбирала наряд и отправлялась пообедать с Владом. К полудню того уже покидала энергия, он не хотел есть, ему просто требовалось выговориться – работа выматывает его, убивает. Настя терпеливо выслушивала жалобы. Для него это было важно – и за это он был ей благодарен.

Если оставалось время и погода позволяла, они гуляли еще минут десять-пятнадцать, после чего Влад возвращался на работу, а Настя отправлялась по магазинам или домой – поваляться в ванне или посмотреть сериал. С подружками она не встречалась – пришлось бы отвечать на слишком много вопросов. Папе посылала сообщения время от времени, чтобы он знал, что с ней все в порядке. Ей хотелось узнать, как там Петр и малышка, но она чувствовала, что не вправе задавать такие вопросы. Она ушла из их жизни, и со временем все к этому привыкнут, так будет лучше для всех, она никудышная мать и жена.

Послеобеденное время Настя не любила. Часы тянулись слишком медленно, а в сериалах, которые она поглощала в неимоверном количестве, нет-нет да и появлялись младенцы.

Влад возвращался к шести и, словно граф Дракула, с наступлением темноты обретал новую сущность. Принимал душ, переодевался в джинсы, футболку и мягкие мокасины (Настя никак не могла решить, какой наряд идет ему больше – итальянский костюм или прикид мальчика с соседнего двора), и они отправлялись в ночь.

Казалось, Влада знал целый город. Перед ним открывались все двери, люди постоянно хотели с ним поговорить, его выдергивали с танцпола, из-за столика. Общение дарило ему энергию. Возвращался он после этих коротких встреч все более и более оживленным, и Насте все чаще приходило в голову сравнение с вампиром. Противостоять силе обаяния Влада было решительно невозможно. Домой они возвращались под утро, и Настя засыпала без сил. С наступлением рассвета все повторялось.

Но сегодня Влада не оказалось рядом. Настя кинула взгляд на часы – восемь двадцать, он уже должен находиться на полпути к офису, странно, что не разбудил ее перед уходом. Девушка села и прислушалась – в душе была включена вода. Со второй попытки Насте удалось встать с водного матраса. Влад был минималистом. В его спальне, отделанной мореным дубом и тканевыми обоями в темно-коричневых тонах, из обстановки был только водный матрас. Их одежда в беспорядке валялась на полу. Ярким пятном – белое платье на черном фоне.

Настя встала, накинула на себя тонкий халат и направилась в ванную. Душ вдвоем был неплохой идеей. Может, Влад решил сделать ей сюрприз и не пойти в офис?

Выйдя в длинный темный коридор, Настя не сразу заметила воду, льющуюся из-под двери в ванную. Девушка поскользнулась и, чуть не упав, схватилась за ручку двери. Дверь открылась, и тут Настя увидела Влада, лежащего на полу. На долю секунды она замерла, а потом кинулась к нему. Влад ударился головой о край ванной, и его кровь смешивалась с льющейся через край водой.

– Влад, Влад, – затрясла его Настя, попыталась сдвинуть с места и увидела маленький пакет с белым порошком, такой же, как тот, что молодой человек предложил ей вчера в клубе. Все сразу встало на свои места.

Его невероятная энергия по утрам, зверское желание, отсутствие аппетита.

– Влад, Влад, очнись! Что с тобой? – Она продолжила тщетные попытки привести его в чувство, хотя в глубине души уже поднималась черная паника и понимание тщетности усилий.

В мокром халате, пропитавшемся кровью и водой, Настя отползла в сторону. Закусила кулак, чтобы не заорать от ужаса. Первым желанием было позвонить папе, но она остановила себя. За краткую долю секунды Настя вопреки собственному желанию превратилась из беззаботной папиной дочки во взрослую женщину. То, чего она так боялась и избегала всеми силами, все равно произошло. Теперь она должна сама отвечать за свои поступки. Рядом нет никого, кто мог бы ее спасти.

На четвереньках Настя выползла из ванной, поднялась и нетвердым шагом отправилась на кухню – кажется, там она оставила вчера мобильный.