– И потом накачивают нас антидепрессантами, – пробурчал Каспарек. – Знаете, как это на некоторых влияет?

Сабина помотала головой.

– Проходит какое-то время, прежде чем тебе прописывают медикаменты. Ты просто влачишь жалкое существование. Но таблетки не сразу избавляют от депрессии, вначале они просто делают тебя достаточно активным, чтобы хватило сил и решительности для самоубийства. Здесь постоянно кто-то умирает.

– Вам ведь нравится здесь на море. – Сабина попыталась сменить тему. – Зачем вам лишать себя жизни?

– Я виноват в смерти своей матери. Это из-за меня она побежала в поле, а я ее не заметил. Она споткнулась и упала под силосорезку. Мне постоянно снится, как я переезжаю ее тело и убиваю. Все время. Только я обрел покой, как эта глупая овца снова разбередила все раны.

– Но вы не убивали эту молодую женщину! – запротестовала Сабина. – Кто-то хотел повесить на вас это убийство.

– Вы это уже говорили. – Его взгляд был лишен каких-либо эмоций. – Мне кажется, вы еще более сумасшедшая, чем я.

– Кто-то наблюдал за вами, изучал вашу психическую травму, совершил убийство так, как, возможно, совершили бы его вы, и хотел обвинить вас в итоге.

Он пожал плечами.

– Зачем кому-то это делать?

Сабина думала, что ослышалась. Она приехала сюда, чтобы помочь Каспареку и вместе с ним выяснить, кто хотел его подставить. Но его это не интересовало.

– Зачем кому-то это делать? – повторил он устало.

– Убийца хотел заставить нас поверить, что, убив официантку, вы пытались избавиться от чувства вины за смерть матери. Что таким образом вы хотели заменить воспоминания, сосредоточив их на другом человеке.

– Чушь, – заявил Каспарек. – Я убил ее, чтобы наконец прекратить этот психологический террор.

– Нет, – возразила Сабина. – Вы не должны в это верить. Кто-то другой убил Катарину и хотел возложить вину на вас. Кто мог это быть? Подумайте. Вместе мы сможем найти убийцу!

Они дошли до края волнореза. До них донеслась отвратительная вонь гниющих водорослей, ракушек и сильного разложения. Каспарек указал на волны за плотно спрессованным песком, над которыми исчезали последние оранжевые лучи солнца.

– Сейчас отлив, – пробормотал он, – не как тогда.

– Тогда?

– Был прилив, и шел дождь. Сильный ветер поднимал песок и швырял на волнорез и причал.

– Вы говорите о дне убийства?

Он уставился на горизонт.

– Моя дверь была открыта. Я мог свободно передвигаться по санаторию. Кто-то из врачей оставил в коридоре связку ключей и бумажный пакет из-под ланча. Внутри лежало сало и складной ножик. Одним из ключей я открыл медицинский шкаф. В аптечке взял бутылку хлороформа. Катарина как раз закончила смену и шла по набережной домой. Все складывалось отлично.

Несмотря на влажный воздух, во рту у Сабины пересохло. Каспарек взглянул на нее.

– Вы никогда не найдете убийцу, потому что это сделал я, но меня оправдали. – Он указал на море. – Вот там, у той сваи, я заставил ее кричать.

Сабина стояла рядом со своей машиной на заправке и смотрела невидящим взглядом на датчик бензоколонки, а сильный ветер гнал мелкий песок с дюн по асфальту. На сорока пяти литрах она вытащила заправочный пистолет. Потом еще долго смотрела на цифры.

– С вами все в порядке?

Сабина обернулась. Рядом стояла пожилая женщина, которая придерживала руками шляпу.

– Да, спасибо.

Сабина завинтила крышку на бензобаке, прошла в здание заправки и купила еще бутылку минеральной воды, йогуртовый напиток и два шоколадных круассана. Затем села в машину.

Последние слова Каспарека не шли у нее из головы.

«Я заставил ее кричать!»

Что, если он вовсе не сумасшедший, а просто говорит правду?

Что, если не только он, но и берлинский гинеколог и голубой бухгалтер действительно совершили те убийства? Все-таки парочка извращенцев в Нюрнберге убила австрийского политика. Сабину затошнило. Неужели все ее поиски были напрасны?

Нет, должна быть какая-то связь, и Эрик ее обнаружил. Снейдер и она уже выяснили, что работали как минимум двое преступников. Но что, если за этим все-таки стоит один человек, который манипулирует другими, направляет их шаги и толкает на убийства? Это как если дать алкоголику в завязке тирамису с ромом, чтобы он сорвался. Вследствие манипуляций все дела носили его почерк. Она вспомнила слова Снейдера.

«Если в мире действительно существует убийца, который постоянно меняет свой модус операнди, то нам его никогда не поймать… В этом случае мы имеем дело с уникальным, почти пугающе таинственным киллером».

Ее пальцы внезапно похолодели, как будто вся кровь отлила из конечностей. И тут ее осенило, словно ей на спину вылили ведро ледяной воды: то, что уголовная полиция, Сней-дер и она все это время считали инсценированными, подстроенными уликами, чтобы обвинить в убийствах кого-то другого, на самом деле были настоящие следы, оставленные преступниками. Доктор Ян в Берлине и Каспарек в Санкт-Петер-Ординге – убийцы, которые все еще разгуливали на свободе.

Однако за ними стоял кто-то намного страшнее – кукловод, манипулировавший ими и назначивший жертвы. Но какой у него был мотив?

Сабина была слишком возбуждена, чтобы сомкнуть глаза этой ночью. Она завела машину и решила ехать назад в Висбаден. У нее был еще один день, и чем быстрее она встретится со Снейдером, тем лучше.

49

Проехав половину пути, Сабина сделала остановку на автостоянке и попыталась часок вздремнуть в машине. Она была усталой, но все еще взбудораженной. В таком состоянии она и добралась до Висбадена в пять утра.

Курьеры на мопедах уже развозили газеты, а некоторые «жаворонки» выгуливали своих собак на поводке. Но большая часть города по-прежнему пребывала в глубоком сне. Воскресенье было ее последним днем в кампусе, в понедельник утром нужно будет освободить комнату. Сабина поехала не в академию, а прямиком к Снейдеру домой.

Она затормозила на лесной дорожке, и фары ее автомобиля вырвали мельницу из утренних сумерек. Сабина немного подождала, но не заметила в здании никакого движения. Она вышла из машины и направилась на террасу. Время поджимало, и она не могла считаться со Снейдером. Было половина шестого утра, на горизонте уже появилась светлая полоска – Сабина нажала большим пальцем на кнопку дверного звонка… и удерживала дольше, чем нужно. Плевать! Она позвонила еще раз.

Ни единого шороха.

Сабина подождала немного, потом набрала номер сотового Снейдера. Из дома не доносилось ни звука. Только ручей журчал, да какая-то птичка чирикала в лесу.